А просыпаюсь от какого-то шума, треска, вскрика. С трудом разлепляю веки, а на меня, будто с небес на землю,
ангел падает.
Что за хриплю я, не веря своим глазам, которые к полутьме еще не привыкли.
Малая это. Приземляется на меня и смотрит с испугом.
Ты почему здесь? шепчет, лаская теплым ежевичным дыханием. И этот запах, как наркотик, несется по нервам, точно по проводам, заставляя пальцы сжаться на ее бедрах и притянуть ближе к себе.
ГЛАВА 5
Малая облизывает губы, глядя на меня. В глаза. Не отрываясь.
Какого черта? вырывается хриплое из моего рта, когда наконец доходит, что девчонка мне не снится. Что она реальная мягкая, горячая и такая, словно нужная деталь пазла, подходящая. А мой член упирается прямо ей между ног. Пусть и через одежду.
То же самое могу спросить у тебя, тихо, но уверенно отвечает мне, не тушуется. Это ты в моей спальне. Опять.
Она двигает только губами, сама не шевелится, будто понимает, что любое движение может стать роковым. Я чуть ослабляю хватку и снова вдавливаю кончики пальцев ей в кожу. Все мое нетерпение, которое рвется наружу.
Схватить.
Уложить на лопатки.
И трахнуть так, чтобы забыла, как ее зовут, и больше не сбегала по ночам искать на задницу приключений.
Нагулялась? вместо этого злобно выдаю я.
Ты вроде бы собирался свалить в гостиницу? Нет? ее идеальная, как и талия в моих руках, бровь летит вверх.
Дерзкая ты малолетка, голос затихает ближе к концу, потому что отчаянная, наплевав на мой раздраженный тон, переносит вес на одну руку, сильнее прижимаясь ко мне. Я искры видел. Не знаю, в голове или на самом деле, но они были.
А затем заносит надо мной ладонь и, не касаясь, перебирает пальцами у моего лица.
Это они тебя так тогда? Из-за меня?
Не сразу въезжаю, что она про разбитую губу. Та болеть перестала, я и забыл о ней.
Забей, отбиваю ее руку. Сбавив оборону, отвлекаюсь на одну чертову секунду, а малая без разрешения припечатывается своим ртом к моему. И поезд терпения с издевательским «чух-чух» в тот же момент сходит с рельсов.
Ее язык по волшебству беспрепятственно проникает в мой рот. Моя рука резко стягивает волосы у нее на затылке. Она шипит на меня. Я сжимаю ее бедро, чтобы удержать на месте, и с силой вдавливаюсь ей между ног. Мозг уже в отключке и повесил на входе плакат с посланием идти куда подальше.
С силой втягиваю кончик ее языка в рот. Движение пошлое, ее может и оттолкнуть, но я не могу нежничать. Если мне хочется, то всего и сразу. А ее хочется невыносимо. И плевать на Макса пусть хоть в дверь долбит и судом грозит. На все плевать. Важна только она. И ее язык, который отвечает мне с тем же рвением, откровенно исследуя мое нёбо.
Я отталкиваюсь рукой от матраса и сажусь с ней. Подкидываю ее, сжав бедра, так, чтобы удобнее было верхом на мне. Хочу трогать ее везде. Облизать всю до кончиков пальцев. Но сейчас не могу оторваться от губ.
Моя ладонь скользит под ее майку, накрывает грудь в тонком белье, через которую я легко нахожу упругий сосок. Сжимаю и перекатываю его между пальцами. Малая с ума сходит на мне. Дергается, выдает набор непонятных, почти животных звуков,
запрокидывает голову назад. Царапает мой затылок, плечи. Пытается раздеть, задирая футболку на спине.
Я отрываюсь от нее на четверть секунды, чтобы с треском сорвать с себя лишнюю одежду. Обнимаю и опрокидываю на лопатки, чтобы накрыть собой. Чтобы была ближе. Чтобы горячее, жестче и
БАМ!
Что-то с грохотом валится с тумбочки на пол, когда я это задеваю. Я ругаюсь, мне плохо видно в таком свете, но, кажется, это ночник. Был.
Мы громко и тяжело дышим, глядя друг на друга, затормозив с пробуксовкой в этой гонке. И я только собираюсь продолжить, забыв обо всем, как в дверь уверенно стучат. Три раза.
Ев, у тебя там нормально все? раздается, будто за спиной, голос Макса. Вспомнил его на свою голову.
Застываю, не моргая. Даже кровь в венах будто замедляет ход. Смотрю во все глаза на девчонку подо мной и медленно, но верно осознаю, как жестко влип. Потому что если она сейчас сдаст меня, я уже не отверчусь от Макса простым «извини, бро, случайно в клубе снял телку, а она твоей сестрой оказалась». Нет. Я почти прошел точку невозврата. И по умолчанию последствия принял.
Ну и что, стоила эта малолетка многолетней дружбы? с издевкой верещит в голове истеричный голос. Как у моей матери. Все худшее в моей жизни всегда звучит припадочными интонациями моей матери.
Пауза затягивается, а я сдаюсь. Утыкаюсь лбом ей в грудь, чтобы при желании отсекла мне гильотиной голову.
Е-ва?
Пропускаю вдох, собираюсь помереть от удушья.
Ко мне забрался голый тип с восемью кубиками пресса и хочет заняться со мной жестким сексом! не скрывая раздражения, громко отвечает брату и не сдерживает рычания, от которого вибрирует грудная клетка. Чего ты прикопался, Макс? Телефон я уронила. Уснула с ним в руках.
Я выдыхаю, а в ушах все еще бешено бьется пульс. Не слышу, что ей говорит Макс. И это не страх, нет. В морду я получал с изрядной частотой, мне не привыкать. Это совесть, которая напоминает, сколько хорошего сделал для меня друг и как я ему отплатил.