- Кусачки в бардачке.
Достаю небольшой маникюрный набор, из него кусачки и сосредоточенно ковыряю ими симку, ещё и ещё Высыпаю обрезки за окно, и мне сразу становится легче дышать.
- Даже так - понимающе хмыкает подруга,
Больше она ничего не спрашивает. Оставшуюся дорогу мы молчим, и я почти расслабляюсь, рассматривая размазанные огни, которые освещают путь. Всё больше погружаюсь в пустоту и отрешённость.
Переступив порог квартиры подруги, я понимаю, что бесконечно, невыносимо, мучительно устала. Каждой клеточкой моего тела.
- Отправляйся в ванную, - командует Катя, - пока чай приготовлю.
Я послушно иду, куда послали. Открываю кран, насыпаю в ванну соль с ароматом лаванды. Медленно раздеваюсь, аккуратно вешаю одежду на крючок и осторожно опускаюсь в тёплую воду. Закрываю глаза и погружаюсь почти с головой, оставив только лицо на поверхности.
Время как будто замедлилось. Всё, хватит страдать. Не буду больше думать ни о чём. Ни о Егоре, ни о его любовнице, ни о событиях последних дней, ни о том, что будет дальше. Пусть будет только тёплая вода, приятный аромат и мягкое покалывание пузырьков на коже. Через некоторое время напряжение, и вправду, ушло, мышцы расслабились, мысли стали невесомыми.
Когда вода начала остывать, я нехотя вылезаю из ванны, заворачиваюсь в большое пушистое полотенце и выхожу. Катя уже ждёт на кухне.
Увидев меня, разливает в кружки свежезаваренный ароматный чай.
- С чем будешь? заботливо заглядывает мне в глаза, - есть варенье и конфеты с орешками.
- Не надо ничего Просто чай. Спасибо. За всё спасибо, - выдавливаю чужим голосом, и, опустив глаза к дымящейся чашке, делаю первый глоток.
И, наконец, произношу то, от чего самой становится нехорошо.
Кать, ты была права. Егор он изменяет мне. Подруга садится рядом, смущённо и сочувствующе заглядывает в глаза.
Приобняв, гладит по плечу:
Так не хотела быть права. Прости меня, Насть. Я чувствую себя виноватой. Если бы не полезла ни в своё дело Не надо было звонить тогда.
- Ничего Всё правильно
- Допивай. Я пока тебе спальное место организую.
Она уходит в гостиную, раскладывает диван. Достаёт из шкафа чистое постельное бельё, одеяло, подушку и одну из своих выстиранных пижам.
Я отставляю чашку и иду в комнату. Молча переодеваюсь и без промедления укладываюсь, чуть взбив подушку.
- Спасибо тебе. Сто миллионов раз - шепчу из последних сил, чувствуя приятное расслабление и убаюкивающую
усталость.
- Спокойной ночи, - Катя с улыбкой бережно поправляет уютное одеяло, - на новом месте приснись жених невесте. Да?
Я закрываю глаза и мгновенно проваливаюсь в глубокий сон.
Глава 20
Его сильные руки обнимают меня крепко, и так бережно Его ровное, глубокое дыхание касается шеи. Он с удовольствием втягивает носом воздух чуть ниже моего уха, и от этого мурашки разлетаются по коже, сладкие и щекотные.
- Любимая в его бархатном шёпоте столько нежности, тихого обожания, что сердце моё плавится, как прозрачная смола на солнце.
Тёплые губы касаются виска. С тихим стоном удовольствия прижимаюсь крепче к его грудной клетке, поглаживая твёрдые мышцы рук, обвивающих мою талию.
Егор тихо смеётся и переворачивает меня лицом к себе. Его глаза тёмные, бездонные озёра, полные восхищения. Они погружают меня в мягкую, воздушную, карамельную эйфорию.
- С чего ты взяла, что можешь уйти? пальцы Егора нежно вплетаются в волосы на затылке, а губы приближаются к моим, - любимая девочка Единственная
Он неторопливо, глубоко, сладко целует меня. И я тону в этом поцелуе, в его запахе, таком родном, тёплом В его всепоглощающей любви, струящейся вокруг. Я чувствую её каждой клеточкой в прикосновениях, во взгляде, в воздухе. И в себе тоже. Она сочится, вытекает изнутри раскалённой субстанцией. Блаженство обволакивает нас, как защитный кокон. Полная, абсолютная безопасность и счастье Я растворяюсь в моменте, где нет ничего, кроме нас. Нежусь, как в тёплой морской воде, отдаюсь без остатка
Егор выпускает меня из объятий, чуть отстраняется, придерживая за плечи. Его губы жарко шепчут что-то ещё слова любви, обещания, которые я не могу разобрать, но чувствую их на странном, эфирном уровне.
Однако постепенно интонации меняются. Становятся взволнованнее, строже, голос - громче, настойчивее. Я напрягаюсь, начинаю прислушиваться, встревоженно всматриваюсь в его рот, пытаюсь понять:
Настя Просыпайся Слышишь меня? Вставай
Сон, а это был он, начинает рассеиваться, потусторонний свет меркнет. Безмятежность и нега рассыпаются в такт учащающемуся стуку сердца. Я пытаюсь удержать Егора рядом тянусь к нему, но...
Настя, вставай, поехали, повторяет он уже совсем близко и громко.
Я моргаю, медленно открываю глаза. Егор сидит рядом, усталый, бледный, с осунувшимся лицом и тёмными кругами около глаз. Взгляд грустный такой...
Инстинктивно приподнимаюсь, тянусь к мужу, обнимаю за шею. Зарывшись носом в воротник рубашки, вдыхая родной запах, увлекаю за собой.
Давай ещё немного поспим мурлычу сквозь сон.
Но он снимает мои руки с себя, отстраняется и встаёт.
Сухо и раздражённо командует:
Одевайся. Выходи. Жду внизу.
Растерянно сажусь. Моргаю, пытаясь сфокусироваться. Распахиваю глаза шире, и не сразу понимаю, где нахожусь. Потолок чужой. Обои незнакомые. Внезапно возвращаюсь в чувство и вспоминаю всё. Сон окончательно рассеивается, оставляя только горечь реальности.