Анечка соседка очнулась и попыталась сесть, но снова обессиленно упала на подушку. Дочка. Дай её мне
Дочка? И как ответ на её бессвязный шёпот из детской кроватки, стоящей рядом с диваном, послышалось кряхтение и звуки, похожие на мяуканье кошки. Я заглянул вовнутрь. крошечный, явно новорождённый ребёнок дрыгнул ножками и, морща красное от натуги личико, разразился плачем. Твою ж мать!
Осторожно, боясь сломать, вытащил верещащий комочек и детской кроватки и положил рядом с Таней на диван. Обе сразу затихли, а я набрал номер экстренной помощи.
Данные соседки приходилось переспрашивать по два раза, Таня смутно понимала происходящее и, кажется, бредила. Я нервно метался по комнате, на ходу открывая окна, рассматривая бардак, набирая в стакан воду, чтобы напоить девчонку. Почему она совсем одна после родов? Где её муж, близкие родственники? Как она могла очутиться в таком положении? Куда, блять, папаша ребёнка смотрел?
Скорая приехала буквально через пятнадцать минут. Я с облегчением выдохнул, открыв по домофону подъезд. Услышав шум подъехавшего лифта, распахнул дверь в квартиру и замер, не веря своим глазам. Катя???
Глава 8
А я с жадностью рассматривал Катю, отмечая все изменения. Отрезала косу, похудела, повзрослела. Больше не отчаянная, безрассудно смелая девчонка с насмешливой улыбкой и дерзкими бесятами в глазах.
Спокойная, сосредоточенная, серьёзная. Каждое движение выверено, никакой суеты, ни лишнего слова. Выслушав указания врача, осматривающего Таню, ловко распечатала шприц, отломила головку ампулы и набрала препарат. Одним движением загнала иглу в вену.
Я отвечал на вопросы доктора, но особой информации у меня не было, только то, что успел узнать у самой Тани. Девчонка иногда выплывала из своего беспамятства, обводила всех непонимающим, мутным взглядом и шептала запечёнными губами имя дочери.
Малышку я снова переложил в детскую кроватку, и она тихо кряхтела там и мяукала. подругому назвать звуки, которые она издавала, я не мог.
Срочная госпитализация! врач захлопнул папку и резко поднялся на ноги. Муж, донести до машины сможете?
Я даже не сразу понял, к кому он обращается. Я муж?
В простыню заверните, не нужно её переодевать, времени нет. Она в критическом состоянии, каждая минута на счету. распорядился доктор. Катя, звони Михальчу, пускай каталку приготовит. Чего стоите? Хватайте жену и несите вниз, сама она уже не дойдёт.
Я накинул на Таню простынь и поднял её на руки.
А ребёнок? Его тоже заберёте?
Ребёнок останется с вами. Я его осмотрел, с ним всё в порядке. Он не нуждается в госпитализации. доктор шагнул к двери, подгоняя меня рукой. Давайте.
подгузник, комбинезончик и будешь ты у нас самая красивая девочка.
Катя ворковала над малышкой, мягко промокая влагу с её крошечной головки, сноровисто протирала складочки ватным тампоном, смоченным детским маслом. Сыпала прибаутками и стишками. Аня внимательно слушала, а потом расплылась в самой милой улыбке. Загулила, дёргая ножками и ручками.
Смотрел на склонённую над ребёнком Катю, а за грудиной разливался болезненный жар. Запекло, заломило непонятное, непривычное чувство потери, разочарования, даже злости. Почему она не дождалась меня? Почему не ответила ни на одно письмо? Почему так быстро вышла замуж за другого? Ведь любила меня. Я был уверен, что любила. Смотрел и представлял, как Катя вот также склонялась и ворковала над своей дочерью. Уверен, она стала прекрасной матерью. Заботливой, любящей. У нас могла быть семья. Я хотел её. Именно с Катей. Ни разу, никакую другую, даже мысленно не представлял в роли своей жены и матери моих детей. Почему так случилось?
Кать, ты замужем? решение не ворошить прошлое забылось под нахлынувшим девятым валом желанием вытрясти из медовой-бедовой правду.
Кажется, у неё даже затылок напрягся. Ловкие движения, рук на секунду приостановились. Она было собралась выпрямиться и обернутся ко мне, стоящим за её спиной, но тут же передумала и продолжила застегивать мелкие кнопочки на детской одежке.
Корми её каждые три часа, Саш. Строго соблюдай дозировку смеси. Как менять подгузник, ты видел. Влажные салфетки на столе Катя переложила уже одетую Анечку в детскую кроватку. Продержись до прихода патронажной медсестры, а там решите, что дальше с ребёнком делать.
Так ты не ответила. преградил ей дорогу. Ты замужем? И кто счастливчик? Кому ты досталась после меня?
Глава 10
Какая тебе разница, Саш. Главное, не твоя.
Откуда столько ярости в его глазах, в нервно сжимающихся в кулаки пальцах, в ходящих ходуном желваках? Смотрел так, будто я в чём-то виновата.
Васька сказал ты замуж выскочила, не успел я до места службы доехать. Предъявил с претензией.
Ну если Васька сказал. насмешливо ухмыльнулась. Друг же твой. Почти брат. Ему веры больше. Ты же его лучше знал, чем меня. Если сказал, то вышла. А за кого тебя уже не касается.
Попыталась обойти Сашу, но он снова резко преградил путь. С размаху врезалась в крепкую грудь. Здоровый лось стал. Непрошибаемый. Всё такой же невероятно красивый, притягательный. Это в восемнадцать я неопытная станичная девчонка, воспитанная в строгости и под присмотром старших братьев, не могла дать определение его магнетической силе, притягивающей меня, как мотылька на огонь. Сейчас я знала, что это чистой воды мужская сексапильность, невероятная харизма. Совокупность мужской силы, обаяния, и притягательной, мужественной красоты. Пропусти, Саш. Я должна идти, меня люди ждут.