Вернуться затемноОльга Рог
1
Мась, когда мы, наконец сможем рассказать нашей малохольной? Хотела бы я посмотреть на ее лицо!
Жестокая ты, Светик. Совсем не жаль Лильку? врезается родной до боли голос, дробя душу на кусочки.
Пффф! Нельзя быть такой законченной дурой! Лучше поцелуй меня еще раз, раздается довольный стон лучшей бывшей подруги.
Начинаю задыхаться от боли, скрутившей все нутро. Сердце давит. Руки немеют. Опускаюсь на пол бесформенным мешком. Стало так холодно. Ощущения такие, будто кровь перестала греть. Колотит не понятно больше от чего: страха, что твоя жизнь в одночасье рухнула или от злости на предателей. Она не желала им смерти. Лиля хотела сама не жить. Разве можно существовать без сердца, без чувств, которые убили одним ударом?
У них там музыка. Француженка пела надрываясь о любви, а я впадала в транс. Сколько я жила во лжи, позволяя пользоваться собой? Ведь роднее и ближе людей у меня не было. За что они так со мной? Почему я была настолько доверчива? Мелькала моя жизнь кадрами. Зависть одноклассников, что я из обеспеченной семьи, заинтересованный взгляд Никиты, откровенная лесть Светы. Я реально дурында! Мне расчетливо клали в уши то, что я хотела услышать. Людей судила по себе и ведь верила каждому слову. А теперь распишись, Лиля за свою беспечность!
Стоп! Хватит! Достаточно они вытерли об нее ноги! Они не увидят меня зареванной или сломленной. Женщина поднялась с пола, держась за стену. Между бровей появилась складка. Все еще кололо где-то слева. Пытаясь выровнять дыхание, она положила руку на ручку двери и толкнула от себя.
Внутрь вошла совершенно спокойная Лилия Петровская, в девичестве Серебрякова. Ей шла прежняя фамилия. Брюнетка с серо-голубыми глазами холодно возвышалась над застигнутыми врасплох любовниками.
Лиль, глаза Светки забегали в поисках какой-то защиты, на своего постельного партнера она не сильно рассчитывала.
Крысы подумала брюнетка. Мерзкие крысы, которые тянули из нее все жилы и деньги. Ей не было жалко для них ничего. Лиля одаривала и «одалживала» не считая, не мелочась. Она знала, что будет дальше делать. Муженек застыл, будто кролик, увидевший удава. Даже губы стали на несколько тонов белее.
Я все объясню, пытался Никита справиться с волнением. Это она сама залезла ко мне в койку. Я только тебя люблю.
Ты офигел?! взвизгнула Светочка. Я одна отдуваться должна?
Все это ей было противно слушать. Единственное о чем жалела обманутая жена это потраченное на пустых людей время. Но лучше поздно, чем никогда сорвать фальшивые маски и избавиться от ненужного. В плане «избавиться» не было мысли о физической ликвидации Просто вычеркнуть их своей жизни. Пусть варятся без меня.
Волнуется, переживает, родимый Не за нее, а за свой пост, за деньги, которые текут потоком в его руки. Ему плевать, что Лильку уничтожили морально. Сидит красивая оболочка с пустыми глазами. Мама будет ему поддакивать и смотреть в рот. Ее родительница была просто удобным приложением рамка образцовой семьи, ячейки общества лицемеров.
Ты куда? Разве мы договорили? повысил начальственный голос Серебряков-старший. Мне эта грязь ни к чему! Сама его в мужья выбирала! А я тебе говорил
Дальше Лилия слушать не стала. Она была уверена, что все так будет. Никто не пожалеет, по головке не погладит. Сцепи зубы и терпи. Голос еще стоял в ушах, когда молодая женщина заходила в лифт, когда второпях искала ключ на парковке, когда нажав на газ, рванула больше сотни только искры из под колес. Закрыв глаза, отпустила руль. Это был неосознанный порыв уйти от действительности. Просто закрыться. Не думать. Не дышать. Не помнить.
Лиль! Вставай! В школу опоздаешь! раздается голос матери и запах цветочных духов щекочет ноздри.
Странный какой-то ад она приоткрыла один глаз, потом второй. Проморгалась. От розовых тонов пестрило в глазах. Плюшевые медведи на полочках таращаться на нее глянцевыми глазками. Какого дьявола?! Лиля резко соскочила. На ней белая пижама в желтый горошек. На ногах розовый лак. Это ее девичья комната. Вон, фиалки на окне.
Встала уже? Умница, дочка! Завтрак на столе. Я к тете Оле поеду и тебя подброшу до школы, тарахтела
молодая версия матери.
Да. Она делала это каждый день. Будила ее, кормила и отвозила в школу. Не от великой любви и заботы. Я была ее работой, одной из обязанностей. Единственный ребенок в семье Серебряковых всем обеспечена Всем, кроме любви и родного тепла.
Мам, хорошо выглядишь, Лиля все равно была ей рада.
Это потом она столкнется с тем, что больше о ней не нужно заботиться. Только дежурные звонки по праздникам и вопрос: «Как дела?», на который отвечать не обязательно.
Ты случаем не заболела? мама хмуриться и трогает лоб.
От моего взгляда она вздрагивает. Глаза матери начинают бегать, будто она пытается что-то понять и не может.
Все нормально, пожимаю плечами.
Если я в какой-то другой параллельной реальности, то это даже совсем не плохо. Лежу, наверное в коме и плутаю в своих фантазиях, которые занесли меня сюда. Пока никак не могу объяснить, почему откинуло в прошлое. У меня теперь конкретные вопросы к небесам. Нет, не претензии. По всем законам жанра, я должна быть неприкаянным призраком со штампом самоубийцы.