Однако в девятнадцатом веке время адмиральского часа изменилось. Так начали именовать полдень, потому что в это время ежедневно раздавался выстрел из пушки с Нарышкина бастиона Петропавловской крепости в Петербурге.
Выражение осталось в жаргоне моряков, где стало синонимом послеобеденного сна, тихого часа. Но иногда его употребляли в значении счастливого времени вообще, мгновения большой удачи.
Как интересно молвила Журавлёва мне даже захотелось вздремнуть. Снежок, доченька ответила Лариса Михайловна иди приляг в комнату с Катюшей, а Коленька с Толиком. Кончаем трёп на баке и по каютам. Переполненная массой прекрасных впечатлений, её голова не успела коснуться подушки, как попала она в объятия главного бога сна Гипноса, живущего где-то на самом краю земли в пещере забвения, скрываясь от солнечных лучей. Вот как он умудряется мгновенно появляться везде, где требуется его присутствие?!
После адмиральского часа, первой на кухне
появилась Снежана. Сладко потянувшись, прошептала как здесь прекрасно, прямо, как в раю. И люди, как добрые ангелы, у меня до сих пор каждая клеточка трепещет от счастья. Сзади подошёл Богданов и обняв её за плечи, улыбаясь спросил ну как ты, Снежинка? Ой, Никуша ответила радостно она, повернувшись к нему я такой счастливой наверное никогда не была. Оказавшись почти вплотную лицом к лицу, ощутив тёплое дыхание друг друга, молодые люди смутились, покраснели и отошли в разные стороны. Интересно, как ты меня назвала, так никто никогда не называл. А в твоём исполнении ещё и прозвучало, как ласковая мелодия. Журавлёва покраснев ну что, подождём всех, или чаю попьём. Но вошли Селины старшие и Иван Фёдорович сказал на «Октябрине», в Средиземке после адмиральского часа нам давали по полстакана фруктового сока. Если хотите вставила Лариса Михайловна я сейчас выжму. Хотим мама радостно ответила Снежана, даже не заметив, что назвала её мамой давайте я сделаю. Хорошо доченька, в холодильнике апельсины, а соковыжималка вон там в столе. И залюбовалась, как у девочки всё быстро получается надо ж ты! А что это такое «Октябрина»? спросил Богданов. Журавлёва быстро ответила крейсер «Октябрьская революция», проекта шестьдесят восемь бис, модернизированный. Селин старший, с удивлением доченька откуда такие познания? Мой дедушка служил на флоте и рассказывал. В это время вошли Кузьмины. Журавлёв! Услышав разговор, воскликнул Олег Иванович да, да Ванюша, меня в семьдесят девятом перевели с крейсера в госпиталь в нашу заграничную Военно Морскую базу, незадолго до этого, ты был назначен командиром дивизиона, а на твоё место пришёл молодой лейтенантик, только что из училища, Журавлёв Сергей, отчество не знаю. Так Снежок? Да улыбнулась она сейчас он капитан первого ранга в отставке, живёт с нами, бабушка год назад умерла. Отец тоже закончил Военно Морское училище и, даже год послужил на корабле, но, были какие-то сокращения и он попал под них. В это время на кухню вошли остальные. Во засмеялся Сафронов морские волки уже байки травят. Вы Снежанку пожалейте, она ж не привычная. Санёк, ты всё проспал ответил Олег Снежок наш, флотский, её дедушка капитан первого ранга в отставке и отец успел хлебнуть морской водички.
Там ещё международный конфликт был связанный с командующим спросила Снежана вы же наверное помните? Конечно усмехнулся Кузьмин адмирал Сидоров Владимир Васильевич, часто на нашей «Октябрине» выходил в море. Только детёнок ты хватанула, прямо уж международный, так стычка местного значения. Помнишь Вань продолжил Кузьмин как в семьдесят восьмом с ним, во главе отряда кораблей, мы встретили, впервые вошедшие на Балтику американские корабли и, адмирал сказал «я на своём море и не сверну с курса», затем добавил «боевая тревога, полный вперёд». И на скорости узлов тридцать мы летели в лоб противнику с ощети́нившимися пушечными стволами, а корабли сопровождения ракетами. И главное, все довольные, с приподнятым боевым духом «во мы сейчас дадим им», а что и сами погибнем, даже и не думали, нам главное было врага в щепки разнести. И что? испуганно спросил Богданов. А ничего, Николайка, отвернули они в сторону. Но, уточнил Селин старший Сидорову тогда ещё только присвоили звание контр адмирал. Старший мичман, его адъютант, тогда шитый краб с твоей фуражки снял для него, пока ты Владимира Васильевича лечил. А он что, болел? спросила Машенька. Да нет ответил Кузьмин. По общей просьбе, ему пришлось рассказать:
Мы тогда шли с дружественным визитом в Росток. При подходе, на немецком, так называемом крейсере, встретил нас командующий военно-морским флотом Германской Демократической Республики, Вилли Эм. Приятно было смотреть, как они швартовались к нам и подавали трап чётко, без единого слова. каждое движение по свистку боцмана раз, два и готово. Уже у стенки «Октябрину» посещали толпы военных и, ещё больше гражданских, экскурсоводами выступали мы сами. На палубах организованы столики с напитками и яствами. На верхней выступал наш балтийский ансамбль песни и пляски, кстати женская часть его размещалась у нас в изоляторе. Офицеров мы потчевали в кают компании, обслуживали мичманы. Моего рентген техника, как самого толкового, приставили к нашему командующему. Для него он на подносе держал рюмку с водой, выпивать-то надо было со многими и если кто-то из гостей тянулся к ней, то мичман прижимал её пальцем. Нам тоже устраивали разные экскурсии и, даже, помню развлекали, угощали, дарили подарки в ресторане