Пусть обработают ту сторону. Мазуров закурил. Возьмут выжимку из шифровки СВР. Затем примерно такой текст: ваши планы нам известны. Не поддавайтесь на провокации. Ответ может быть адекватным. Чужаки уйдут, а вам здесь жить Или что-то в этом духе. «Психи» сообразят, там у них хорошие специалисты
Есть, ответил Филин.
Официально он числился начальником информационноаналитического
направления разведотдела. «Психи» как раз замыкались на него.
Другое дело, что должность его была крышей.
Да-да, и нечего удивляться. Иногда даже среди своих приходится шифроваться.
Разведка у врагов работала порой лучше нашей. Во всяком случае, добыть штатное расписание пограничной группы мог каждый. Иногда противник знал о кадровых перестановках пограничников лучше, чем сами пограничники. А если знать, на какой должности стоит человек, можно догадаться, и чем он занимается.
Вот и приходилось идти на маленькие хитрости. Разведчиков порой оформляли на должности медиков, инженеров, тыловиков. Да и в самом разведотделе иногда ставили оперативников на какие-нибудь неприметные должности.
Например, Филин для всех был компьютерный червь, который пишет скучные справки, изучает прессу. А если и выезжает в командировки, то только по делам агитпропа (с «психами» то есть).
На самом деле он занимался операциями, о которых мог знать только очень узкий круг людей. Хотя, конечно, прямых должностных обязанностей, связанных с компьютерами, с него тоже никто не снимал.
И еще один вопрос, Костя. Мазуров опустил сигарету на мраморную пепельницу. Затем встал, не спеша подошел к офицеру и посмотрел глаза в глаза. У тебя есть два месяца, голос генерала звучал тихо, но жестко, ты должен привести сюда тех, кто расстрелял машину. Мало того установить каналы связи Талибана и таджикской оппозиции или достоверно убедиться в их отсутствии. Предложить варианты для подготовки к внедрению в «Аль Каиду» и Талибан своих источников. Иначе я лично выгоняю тебя из разведки. И в Калай-Хумб сошлю, вшей кормить. Понял меня?
Филин кивнул. Мазуров никогда не угрожал просто так: сказал выгонит из разведки значит, выгонит. А это и было самым страшным наказанием.
Но замызганное зеркало в туалете было слишком мало. Как человек ни подпрыгивал рассмотреть все тело не получалось. Тогда он стал вспоминать лица, надеясь узнать кого-нибудь из своих снов.
Неизвестного будто ударило: он никого не может узнать. И вообще, трудно видеть лица. Во сне они такие яркие и четкие. А проснешься видишь только размытое пятно.
«Нет, так не может дальше продолжаться, сказал он себе, ложась в постель. И приказал: Соберись. Запомни лица. Черт подери, пора определяться, кто ты такой, пока тебя из психушки не выгнали».
Он уснул, пребывая в твердой уверенности, что увидит Филина. Однако приснился ему Ветров
Ветров передал по факсу репортаж в «Советский труд». Не наобум послал знакомому человеку. Пару недель назад тот был в Душанбе в командировке. Познакомились. Договорились о сотрудничестве
И вот заветный час настал.
Ответного звонка Ветров ждал с дрожью. Ходил взад-вперед по тесному кабинету пресс-службы. Два шага от карты к столу с телефонами и обратно.
Черный аппарат факса издал трель. Андрей схватил трубку.
Будьте любезны, могу я поговорить с Ветровым? произнес высокий голос с кокетливыми переливами.
Это я, привет. Андрей узнал своего знакомого, сердце радостно замерло.
Андрюха, ты прислал полную херню Написано кондово, как для дивизионки. Мы даже не знаем, что с этим делать
У Ветрова внутри все оборвалось.
Что еще говорил знакомый, Андрей не слышал. Ему было уже все равно: настроение в петле веселее.
Дело даже не в том, что его зарубили. А в том, что зарубили первую заметку. Разрушили мечты. Посеяли неуверенность. Если бы он давно писал и публиковался у них, то по крайней мере знал бы, что может писать на уровне центральной газеты. И не переживал бы так: мало ли у кого какие неудачи бывают. Главное что он профессионал, а не графоман из многотиражки.
Но в данном случае критика пусть и справедливая была как приговор: мол, твое место у журналистской параши Вот это и было обидно до жути.
В такие моменты остается одно, не считая пули в висок, это напиться.
В баре, куда направился Ветров, уже сидел Юрий Кушер. Он тоже был журналистом и числился в каком-то западном информагентстве, подрабатывал в нескольких российских и иностранных газетах и еще вел какие-то свои дела. Поэтому иногда коллега называли его в шутку иностранным шпионом. Юрий, не обижался и слухи даже не старался развеять.
Не переживай, Андрей, стал утешать Юрий, узнав, в чем дело. И не сдавайся. Я за свою долгую жизнь понял одно: чем чаще нас пинают, тем лучше.
Почему же?
Не дают расслабляться. Всегда остаешься в тонусе.
«Ему легко говорить, подумал Андрей. У него все хорошо»
Вдруг Ветрова будто резануло: взгляд из-за шторки. Женский. Темный. Жгучий.
Напротив столика журналистов была кабинка: углубление в стене с диванчиками по стенам. Там на столе стояла ваза с фруктами. Прозрачная капелька воды ползла вниз по запотевшей бутылке шампанского.