Просыпаюсь ближе к полудню и как обычно принимаюсь за уборку. Я вычистила уже всю посуду и отдраила старый кухонный гарнитур. Я убеждаю себя, что это что-то вроде платы за проживание. Вот заявятся в дом хозяева, а здесь порядок и ни соринки, ни пылинки. Они, наверное, удивятся, а может и не заметят ничего. Вот думаю, оставить ли немного денег, я ведь все-таки пользуюсь водой и электричеством, хоть и очень экономно, но тем не менее. В любом случае больше месяца здесь оставаться нельзя. Я определила для себя этот срок и мне очень страшно от того, что так быстро бежит время. Приближая меня к неизвестности и еще большей неопределенности.
От чего-то сегодня я особенно дерганая. Я слышу все что происходит за стенами дома и буквально замираю от каждого звука и шороха. Где-то залаяла собака. Птичка села на отлив за окном кухни и дважды клюнула стекло. Рев колоны грузовиков, перевозящих срубленные деревья. Жужжание мухи из ниоткуда появившейся в доме. Редкие капли срывающиеся с крана в металлическую мойку. Скрип половицы под ногами. Может я схожу с ума? Мне хочется зажмуриться и закрыть уши ладонями. Мне жутко хочется тишины.
Наливаю себе полный стакан воды и залпом его выпиваю. Тревога гложет сердце. Шею сдавливают невидимые металлические обручи и душат. Сажусь в кресло и подтянув колени к груди обнимаю их руками. Под ложечкой сосет, нужно поесть чего-нибудь. Но сначала успокоиться. Закрываю глаза и делаю глубокий вдох, а за тем длинный выдох. Я уйду отсюда сегодня. Нет смысла тянуть.
Бросаю взгляд на старые фотографии в деревянных рамах висящие на стене. Пожилая пара улыбаются мне на одной из них. Я представила, что это мои бабушка и дедушка, родители мамы. Даже имена им дала. Мама по отчеству была Михайловна. А имени бабушки я не знала. Мама была детдомовской. У нее совсем никого не было, кроме моего отца. Мысленно прощаюсь с дедушкой Мишей и бабушкой Томой. Женщину, живущую в этом доме зовут, но мне все же кажется, что звали Тамарой. Почему-то я думаю, что ее уже нет в живых
Я нашла много старых открыток в серванте, когда перетирала хрусталь. Они были подписаны явно для хозяйки этого дома и бережно хранились в деревянной шкатулке. Мне кажется подписывала их близкая подруга женщины, а может быть сестра. Все они подписаны каллиграфичным почерком, некой Зинаидой. Она на протяжении семнадцати лет поздравляла хозяйку дома с днем рождения. Вероятно, высылала эти послания издалека. Сначала мне было очень стыдно, что я полезла в столь личные вещи. Но я успокоила себя тем, что это все-таки не любовные письма, а просто красивые старые открытки, которые было очень интересно рассматривать, а занять себя здесь было очень непросто. Я и так стерла себе руки намывая чужой дом, дабы убить время. Оно как назло тянулось страшно медленно. Я будто бы сама заточила себя в тюрьму. Ночные вылазки к Мирай, были мне наградой за терпение. Как же я буду жить без нее?
Решено, ухожу! Куда? Не важно... Нужно зарядить телефон. Я купила его, когда отправлялась в путешествие и изучала маршрут в интернете. В нем нет сим-карты. Но в городе я могу подключиться к вайфаю в каком-нибудь кафе и снова
разработать план своих передвижений. Мне все равно не купить билет на поезд, поеду на электричке или на междугородних автобусах. Возможно мне удастся пока обойтись без документов. Свой не самый удачный опыт путешествия на фуре в компании дальнобойщика и проститутки, я повторять точно не буду. Лучше пешком пойду. Рано или поздно, куда-нибудь, да выйду.
Я собрала вещи и прибрала за собой. Думаю, что никто даже не поймет, что здесь кто-то жил недавно. Быть может этот дом еще много лет будет пустовать и пыль, и паучки снова сделают свое дело, и сотрут даже крошечные следы моего проживания.
В последний раз Я как мантру повторяла эту фразу. В последний раз! Я не стану ее уводить, просто обниму на прощание. Если этот парень и следит, то скорее всего он будет поджидать меня ночью. Я никогда еще не ходила так рано к Мирай. Всегда пробиралась к ней далеко за полночь. А сегодня решила: Была не была! Я просто обниму ее. Скажу, что люблю сильно и уйду. На это понадобится от силы пять минут. Вечера, как и ночи здесь темные, такие же темные, как и дома. Никто меня не заметит. Пять минут всего пять минут.
Смахиваю наворачивающуюся слезу не позволяя ей скатиться по щеке. Перебираюсь через невысокую ограду левады. Я не решилась брать вещи с собой. Сейчас лучше быть налегке. Хоть у меня не так уж и много этих самых вещей набралось. Я купила их все впопыхах, даже не примеряя особо, в первом попавшемся магазине торгового центра. К нему меня подвезла маршрутка. Я села в нее наугад и как оказалась не прогадала, она привезла меня прямо в центр города. На окраине которого и живет теперь моя Мирай в спортивном комплексе. И живет надо сказать недурно. Меня вполне устраивают условия, в которые она попала. Моя душа должна быть спокойна, только сердце все равно болит.
Не верю своим глазам. Верчу головой по сторонам. Все стойла заполнены лошадьми, только место Мирай пустует. Быстрым шагом прохожу вдоль ряда. Нахожу глазами Уруса, он признав меня начинает перебирать копытами и фырчать раздувая широкие ноздри, стрижет ушами. Пробегаю ряд до конца, перевешиваюсь через последнюю ограду. В углу подобрав ноги лежит жеребенок. Он тоже наш. Его оказывается тоже забрали сюда. Возвращаюсь назад и взбираюсь на деревянную обрешетку заглядывая в ее стойло, может она тоже лежит.