Не скажу, гордо и тупо. Очень тупо.
Тогда будем гулять по ступенькам, пока не протрезвеешь.
Прогулки полезны, с каким-то неадекватным задором взвизгнула Олеговна и стартанула по ступенькам вверх. В этот раз она смачно упала на колени, порвав чулки. Из ранок почти мгновенно начала
полотенце, от души потёр и только после этого помог Олеговне выпрямиться, чтобы посмотреть на ее лицо.
Матерь божья, неосознанно дернулся я, поняв, что превратил училку в панду.
Тушь чуть-чуть подтекла, пыталась Олеговна вглядеться в своё отражение.
От греха подальше убрал от нее очки. Не хватало еще, чтобы она кони двинула от своего же отражения.
Где твоя постель? И сними ты это пальто, попытался я стянуть с ее плеч ткань, но Олеговна снова взбрыкнула.
Я не лягу с вами в одну постель. Вы не достойны касаться моего бутона и познать его плодов.
Сдалась мне твоя грядка? поморщился я и, всё же, стянул с неё пальто. Пришлось увезти ее обратно в прихожую, чтобы снова усадить там на пуфик, повесить пальто, а затем присесть на корточки и попытаться стянуть с брыкающейся Олеговны еще и сапоги, чтобы посмотреть, что с коленями. Сиди ровно. Аптечка где? спросил я, когда стало понятно, что кровь из ранок сочится не слабо.
Ноги у нее одноразовые, что ли? До первого падения?
Чтобы вы в нее подбросили что-нибудь наркотическое? Или опоили меня моим же снотворным? щурилась Олеговна, пытаясь разглядеть мое лицо. Не скажу.
Тогда ходи, дура, вся в крови, махнул я на неё рукой. Бросил в угол прихожей ее сапоги и взял свою куртку, чтобы одеться и свалить отсюда.
А давайте потанцуем, Михаил Захарович, вдруг игриво повисла на моем плече Олеговна.
Не баба, а стробоскоп.
Потанцуем? переспросил я насмешливо. Вроде, и психануть хочется, но вместе с тем, становится интересно, что еще она может выкинуть. Ты хочешь доломать целые остатки своих спичечных ног?
Между прочим, изогнула она бровь и для пущей убедительности подняла указательный палец правой руки. Я в третьем классе заняла первое место на Снежном балу. А там, чтобы вы понимали, я танцевала вальс.
Угу, пока все остальные плясали танец маленьких утят, скептически пробормотал я себе под нос. Хочешь танцевать неси аптечку. Не хватало еще, чтобы ты мне своими кровавыми коленями джинсы измазала.
Только пообещайте, что потанцуете со мной.
Обещаю, сказал я, чтобы она отстала. Да и танец вряд ли состоится, так как совсем скоро эта танцовщица вырубится. Аптечка где?
На кухне в верхнем угловом ящике.
Кухня где?
Там, показала Олеговна уже подготовленным указательным пальцем и первая пошла в том направлении. Похоже, машинально включила свет и сама достала аптечку. Вот. Только вы не больно делайте.
Не обещаю. Я впервые оказываю медпомощь пьяной училке. А первый раз, как известно, бывает больно. Садись. Хотя, не садись. Колготки сначала сними.
На мне чулки.
Мне без разницы. Снимай, открыл я аптечку. Беглым взглядом нашел вату, пластыри, бинты, зеленку и перекись. Сойдёт.
Не получается, снова хныкала Олеговна, пытаясь отстегнуть бретельку, которой место на лифчике, от чулок.
Что ж ты за Маруся такая? отставив аптечку, обхватил плечи Олеговны и усадил ее на стул. Сиди ровно и не вальсируй хотя бы минут пять.
Из разреза зеленого платья выглянула худая нога. Колено разбито в фарш.
Не надумаешь там себе ничего? спросил я на всякий случай, потянувшись в бретельке, к которой крепился чулок.
Нет, прятала она лицо в ладонях и тихо всхлипывала. Только вы быстрее давайте.
Кое-как смог отстегнуть чулок. Спустил его до колена и понял, что тонкая ткань уже прилипла к ране.
Рванул руку к перекиси и щедро залил окровавленное место.
Как много пенки! то ли восхищенно, то ли шокировано выдохнула Олеговна. Это, наверное, из-за того, что в крови шампанское?
Угу, дёрнул я бровью. Аккуратно потянул за тонкую ткань, и та без сопротивления сползла с колена, а затем и полностью с ноги.
Тот же фокус с перекисью пришлось проделать и со вторым коленом.
Пинцет есть? спросил я, заметив крошки, похожие на бетонные в одной из ран.
В комнате, снова начала реветь Олеговна.
В этот раз не стал спрашивать, где находится комната, и так было понятно, что она находилась за единственной еще не открытой дверью.
С фонариком в телефоне нашёл выключатели и включил свет в комнате. Бабский зефирный уголок. От обилия розового и белого цвета глаза готовы были лопнуть. На мелком столике с косметикой нашел пинцет.
Вернулся в кухню-студию и обнаружил Олеговну ровно в том же плачущем положении, в котором и оставил.
Так, сел я на корточки, чтобы острое колено было на уровне моих глаз. Слушай внимательно, Маруся. Сейчас я буду вытаскивать мусор из твоей раны, сиди и не дёргайся.
Хорошо, всхлипнула
она и еще сильнее прижала ладони к лицу.
Одной рукой прихватил ее ногу ниже колена и зафиксировал. По светлой коже побежали мурашки.
Сейчас будет неприятно, предупредил я и аккуратно подцепил пинцетом самый большой кусок мусора в ее ране.
Маруся тихо всхлипнула, явно стиснув зубы, чтобы снова не разреветься.
Еще один. Последний, произнес я, чтобы её успокоить и дать понять, что зря она так трясется. Пинцетом подцепил темный инородный кусок, торчащий из ее раны, и этим же коленом получил точный удар в нос, из-за чего меня отбросило назад на жопу, а нос прострелило тупой болью.