МАРК ВАЙСБОРД ОСТРОСЛОВЫ [Из крокодильских мемуаров]
*Рисунки автораШаржи из архива КРОКОДИЛА
© Издательство «Правда».
Библиотека Крокодила. 1982.
Тридцать пять лет тому назад я пришел впервые в «Крокодил» как темист.
Теперь я темист-ветеран.
Позже начал рисовать карикатуры.
Считаюсь художником среднего поколения.
Совсем недавно на страницах журнала появились мои литературные заметки.
Хожу в молодых авторах.
Так что все еще впереди
Пир остроумия
В самом деле, если кому-то из читателей захочется посетить темное совещание, проходящее обычно в Продолговатом зале редакции, его непременно поразят раскаты смеха, реплики, шутки, остроумная перепалка. Наверно, такого не бывает ни в одном журнале, даже ни на одном эстрадном представлении.
Причем обычно смеются не над остроумно решенными темами, а наоборот над незадачливым автором рисунка или темы. Все небольшое пространство зала как бы пронизало короткими молниями острого слова.
Но после грозы обычно ничего не остается вещественного, кроме лишь озона, да и тот быстро улетучивается. Расходятся темисты, художники, литераторы, и их охватывает обычная мирская суета, не всегда, к сожалению, связанная с весельем. Шутки, репризы уходят в небытие.
Уходили бы, если бы не скромный, молчаливый человек, сидящий в самой гуще людей (я подозреваю, что он выбрал именно это место,
чтобы лучше слышать).
Это всевидящий, всеслышащий и записывающий все достойное внимания Истории Марк Вайсборд, или проще Крокодильский Нестор.
Когда все расходятся, Марк Вайсборд достает потрепанную книжечку и незаметно вносит туда несколько лишь ему понятных иероглифов.
Из этих иероглифов и родилась лежащая перед вами уникальная книжка.
Надо сказать, что сам Крокодильский Нестор великолепный каламбурист, репризист, перефразист, афорист и пр. и пр.
Но это уже другая история. Может, когда-нибудь кто-нибудь напишет другую, еще более любопытную книжку «Жизнь и производственная деятельность Марка Вайсборда, художника, темиста, летописца «Крокодила».
А сейчас читайте «Острословов» и убедитесь, что крокодильцы шутят не только на страницах журнала, а и, так сказать, в житейской повседневности.
Е. ДУБРОВИН, главный редактор журнала «Крокодил»
ОСТРОСЛОВЫ
РЕМБРАНДТ, РУБЕНС И БРОДАТЫ
Где-то после войны в Донбасс была послана выставка московских художников-карикатуристов. Возглавила ее молодой и симпатичный искусствовед Ксана. Через некоторое время в «Крокодил» пришло от нее письмо, где она слезно просила прощения у Льва Григорьевича Бродаты с выставки пропала одна его работа. Письмо это показали маститому художнику, и реакция его была самая неожиданная (хотя от Бродаты всегда можно было ожидать неожиданной реакции).
Лев Григорьевич радовался, как младенец, он был буквально на седьмом небе.
Ну вот! Я же говорил, что Бродаты это художник! И Бродаты чего-то стоит! Рембрандта крали, Рубенса крали, теперь за Бродаты взялись!
Но спустя несколько дней от Ксаны пришло новое письмо, где она с радостью сообщала, что утащили только раму со стеклом (Донбасс восстанавливался после военной разрухи, и стекла там были в цене). А рисунок цел и невредим. Это сообщение огорчило Бродаты, он не на шутку расстроился. Долго молчал. Вышагивал из угла в угол, видимо, не находя слов. Затем остановился
и, махнув рукой, сказал:
Да, далеко нам еще до великих!..
Было много замечаний, и деловых и наивных, далеко не все оказались знатоками карикатуры.
Один из выступавших обвинил Льва Григорьевича Бродаты в плохом знании зарубежной военной техники и показал на танк в одном его рисунке:
Таких танков теперь нигде в мире нет.
Со всеми претензиями по этому вопросу обратитесь к Борису Ефимову, сказал Бродаты.
Но при чем же тут Ефимов? Рисунок же ваш!
Да, мой? Но технику я всегда рисую по-ефимовски, и не моя вина, что он выпускает в свет устаревшие модели. В данном случае танк
Лев Григорьевич что-то рисовал и все приговаривал:
Вы знаете, я в работе большой аккуратист! Терпеть не могу грязи! Ничего лишнего, ничего, что мешает, что не относится к работе! Я могу рисовать в смокинге, в кремовом костюме, в белых брюках! И не боюсь, что поставлю пятно на пиджаке, капну на брюки или вымажу галстук. Да, я аккуратист!
И знаете, чем это кончилось? Великий аккуратист, окончив рисовать, сел на палитру!
Если вам надо было заклеить что-то на рисунке, Бродаты был тут как тут. Если надо чисто, без подтеков перекрыть большую плоскость на рисунке, он давал единственно правильный совет. Написать шрифт в этом он был просто бог. Вычертить рамку лучше его это никто не сделает.
Причем учил он и давал советы, касающиеся не только рисования, но и житейских премудростей (тут он был взрослый ребенок).
Однажды, когда он неловко поскользнулся и упал, то и тут остался верен себе.
Поднимаясь с чьей-то любезной помощью, он произнес:
Вот как надо падать! А то некоторые
ЗНАКОМЫЕ ВСЕ ЛИЦА
Это началось с легкой руки писателя Леонида Сергеевича Соболева в бытность его членом редколлегии «Крокодила».
Когда редколлегия обсуждала новые рисунки, замечания Леонида Сергеевича обычно сводились к одному: