Я знал, что это была не Фатима, но знал также и то, что мама не готова к приему гостей. Нетвердым шагом она брела по коридору в одной ночной рубашке к ванной.
- Тебе помочь? спросил я ее.
- Обойдусь, в этом нет необходимости, ответила она, как я и ожидал.
Корина уже поднималась в лифте, Мама находилась здесь, мы разговаривали, и она не была готова к такому повороту событий. Я почувствовал себя в некоторой степени предателем и понял, что предатели поступают так отчасти из малодушия и трусости. Предать гораздо легче, чем брать на себя ответственность, но я не хотел быть предателем.
- Мама, оденься, это человек, которого ты не знаешь.
- В такую рань?
- Да, мама, именно. Днем я буду в магазине.
Говорят, лучшая защита это нападение. Вранье. В самом начале атака может пройти хорошо, но потом нужно поддерживать сердитый и требовательный тон, а это ставит тебя в невыгодное положение для того, чтобы противник принял твои доводы.
- Вчера я тебе об этом сказал.
- И что же ты мне сказал?
- Что я договорился с одной женщиной для того, чтобы ты не была одна.
- Ты ничего мне не сказал, а хоть бы и сказал...
- Мама, я все уже решил. Так ты поправишься гораздо быстрее и лучше.
- Да неужели? И с кем ты договорился? Со знахаркой? Она обладает чудодейственной силой?
- Нет, но тебе необходимы помощь и уход, мама, а если о тебе не позаботиться, ты снова упадешь.
- Да это тебе нужна помощь, тебе.
Я понимаю, что у каждого человека свои доводы, это очевидно, но есть другая сторона, которую я не понимаю. Почему так трудно понять их? Понять доводы другого человека. Вероятно, все было бы гораздо проще, будь у нас между собой как с животными, когда ты смотришь на них и понимаешь их. Пусть они не могут говорить, но ты их знаешь, а с человеческими существами все по-другому. Мы представляем остальных лишь отчасти, да и то приблизительно. Со временем я это понял. К примеру, мама для людей на улице одна, а для нас, ее родных, совсем другая. Тем, посторонним, она кажется близкой, внимательной, даже милой. Однажды, когда мама и Нурия о чем-то спорили между собой, сестра запальчиво выкрикнула ей:
- Почему ты обращаешься со мной не как с клиентами? Я хочу, чтобы ты обращалась со мной как с поставщиком!
Нурия и сама не сахар, как я уже говорил, она любит спорить. Правда, сама она говорит, что не любит, но на самом деле ей это нравится, и она всегда старается возразить. Мама говорит ей: Ты всегда в команде противника. Это означает, что Нурия всегда нам перечит, чтобы мы ей ни предлагали, что бы ни говорили; что бы мы ни делали, она всегда не согласна. Тем не менее, в данном случае Нурия была права,
потому что перед всеми покупателями или продавцами, приходящими в магазин, мама предстает совершенно другим человеком, не той что перед нами. Конечно, они не могут описать ее тебе с точностью, которую внесли бы факты и подробности, доказывающие их характеристику и опровергающие мою. Но вне всякого сомнения, я не знаю, какая моя мать на самом деле. То ли такая, какую я вижу и с какой живу, то ли такая, какой ее видят другие. Скорее всего, она ни та, ни другая, поэтому я так восторгаюсь своим псом. В отличие от остальных, он всегда один и тот же, ясный и понятный.
Корина была уже здесь, в передней, перед моей двуликой мамой, передо мной, считающим себя одноликим, и перед Паркером, которому она тут же приглянулась. И это при том, что Корина сразу перестала обращать на него внимание, как зачастую поступают жители деревень, привыкшие к животным и не боготворящие их.
- Пройдем в гостиную? предложил я, всем видом выражая, что столь странная встреча в столь необычный час, находится в моем ведении.
- Мама, это Корина. Корина, это мама.
- Очень приятно, произнесла Корина с акцентом, к которому я, вероятно, уже привык.
Полагаю, на маму Корина произвела неплохое впечатление, поскольку во время разговора она выказывала интерес и даже приняла в нем участие, вставляя кое-какие правила, которые я пропустил на месячный испытательный срок.
В магазин я направился совершенно спокойным, зная, что мама дома не одна, и вместе с ней Корина. Я пребывал в эйфории, как будто только что открыл неизвестную формулу, гарантировавшую мне успех и удачу на всю оставшуюся жизнь.
7. Тактика и стратегия
Я пребывал в таком восторге, что достал мобильник и решил послать сообщение Бланке.
Естественно, я ничего не рассказывал ей о бесславном провале моего меркантильного предложения путем организации паэльи, зато теперь, наконец-то, мои дела пошли в гору, и можно было сообщить ей о своих достижениях. По своей наивности мне вздумалось предложить Бланке до некоторой степени новую версию самого себя как энергичного оптимиста, независимого и дальновидного человека, который мог исправить все прошлые промахи и неблаговидные поступки, приведшие нас к крушению. Вернее, приведшие к крушению меня, поскольку она продолжала держаться на плаву. Тем не менее, собираясь написать сообщение, я заметил, что Бланка находится в контакте и, не раздумывая ни секунды, я вышел из приложения. У меня создалось впечатление, что она могла меня заметить, и было ощущение того, что ей не хотелось застать меня, раздумывающим о ней утром во вторник, если быть точным, то без двадцати пяти девять. Именно этим мне совсем не нравится WhatsApp. Мне не хочется, чтобы люди знали, что делаю я, и сам я не хочу знать, что делают они, тем более Бланка. Сюрприз одно дело, а застать человека врасплох совсем другое.