В глазах у Гавра потемнело, а в голове помутилось от бешенства. Отшвырнув в разные стороны ведро с уловом и удочки, он с каким-то диким воем кинулся к берегу и с силой толкнул опешившего Витальку Сычёва в воду.
Испуганная кошка отбежала и спряталась в кустарнике, росшем выше по берегу. Но совсем не ушла, продолжая наблюдать за происходящим.
Кы-ы-ыш! истошно завопил Гавриил, пытаясь спугнуть любопытную кошку. Пошла отсюда! Домой
Договорить, а точнее, доорать он не успел, потому что его сбил с ног Жора, и на Гавриила посыпались удары. Из реки выбрался Виталька, с губ которого слетало одно ругательство за другим.
Вскоре Гавру доставалось уже с четырёх рук и четырёх ног, но он даже не пытался закрыться. Наоборот, норовил вцепиться в чью-нибудь конечность ногтями или зубами, рычал, толкался и лягался.
Смятые очки давно отлетели в сторону, тонкая клетчатая рубаха трещала по швам. Боли он не чувствовал, как и страха. Только ярость и желание довести дело до конца.
Вскоре ему всё же удалось вцепиться зубами в чью-то руку. Во рту стало солоно, а откуда-то издалека, словно сквозь вату, он услышал нечеловеческий вопль, который усиливался и переходил в визг. Гавр не знал, кто из врагов визжит, да это и не имело значения. Хватку он не ослабевал.
Закончилось всё в одну секунду: на него вдруг перестали сыпаться удары. Гавру казалось, что во всём его теле нет ни одной целой кости. Оба глаза заплыли, верхняя губа распухла и ужасно саднила.
Чья-то сильная рука подняла его за шиворот, и, несмотря на звон в голове, Гавриилу удалось узнать участкового дядю Славу, рядом с которым стояла незнакомая пожилая женщина в светлой косынке.
Иду мимо и вижу, как эти два лба, женщина кивнула на Витальку и Жору, которых держал за локти какой-то коренастый мужчина, маленького лупят.
Я не маленький! Гавру хотелось сказать это громко и убедительно, однако боль в лопнувшей губе не позволила возразить хотя бы внятно. Они хотели кошку утопить.
Какую кошку? заинтересованно спросил дядя Слава.
Врёт он! крикнул Жора.
Бледный Виталька стоял молча, сжимая ладонью предплечье второй руки, значит, это ему досталось от Гавра.
Не вру, покачал головой Гавриил, и ему показалось, что в глазах у него заискрило, а каждое движение губ отдавалось немыслимой болью. Она во-о-он в тех кустах сидит.
Это Белки-горбуньи кошка, она давно там сидит, пытался отмазаться Жора. Мы-то здесь при чём?
А сетка вам зачем? с ненавистью глядя на него щёлками глаз, спросил Гавриил.
Пока Жора собирался ответить, на берегу появился дедушка Гавриила, которому уже кто-то сообщил о происшествии. Увидев внука, он застыл как вкопанный и схватился за сердце.
Деда, достань кошку из кустов, кинулся к нему Гавриил. Её надо отнести к ней домой.
Так откуда ж я знаю, где её дом? удивился дед.
Это Савельевых кошка, со знанием дела сообщила старушка. Внучок-то твой отбил её у этих двух фулюганов.
Женщина кивнула в сторону Жорки и Витальки, презрительно поджала губы.
Да мы вовсе не законючил было Жорка, но участковый грубо оборвал его и велел идти за ним.
Одного из парней вёл сам дядя Слава, второго коренастый мужчина. За ними шли дедушка с кошкой на руках и «разукрашенный» Гавр, а завершала процессию пожилая женщина.
Как выяснилось позже, все они шли к дому Савельевых. Гавриил понятия не имел, что это за дом, и кто такие Савельевы.
Гавриил, пока смотрел на то, как все они шагают по посёлку, понял две вещи. Во-первых, события начали идти вперёд, а не назад, как шли до этого. Во-вторых, то, что он видит сейчас, происходит с ним впервые.
Этого не было в его жизни! Он помнил момент с кошкой, хотя никогда не зацикливался на нём. Или старался не зацикливаться. Он тогда просто вернулся домой с уловом, и они с дедом поехали на мотоцикле к пожилым родственникам в одну из соседних деревень.
Так что же получается? Это и есть тот самый момент?!
Но ведь Гавр не выбирал его специально! Он просто почувствовал непреодолимое желание спасти животное, которое было приговорено двумя недалёкими агрессивными персонажами.
Неужели та самая подростковая трусость это и был сделанный им выбор на развилке жизненного пути?! А что же теперь будет дальше?
Может, в амбулаторию сведём пацанёнка-то? не унималась пожилая женщина, которая говорила по дороге больше всех.
Которого? спросил участковый дядя Слава.
На душегуба плевать мне! и женщина едва не осуществила сказанное, но Виталька, всё ещё сжимающий
предплечье, увернулся. Маленького-то!
Я не маленький! губы у Гавра стали шевелиться ещё хуже, а также он почти ничего не видел.
Очки завершили свою жизнь там, на берегу, да ещё и глаза заплыли. О том, как он, должно быть, выглядит со стороны, не хотелось даже думать. Какая-то женщина, которая шла из магазина с пакетом продуктов, остановилась, поставила пакет на траву и перекрестилась.
Алексеевна, что приключилось-то? крикнула она вслед процессии, но пожилая женщина лишь махнула рукой.
Впрочем, ни у кого ни на миг не возникло сомнений в том, что через пару часов о происшествии будет знать весь посёлок.