Спасибо, сказала она. Спасибо вам обоим.
А затем продолжила:
Можно спросить кое о чем? Только честно!
Винс повернулся на стуле и посмотрел на нее.
Все что угодно, если это избавит меня от миссис Данвуди и пожарного гидранта, сказал он.
А меня от счет-фактуры, подхватил Дэйв. Хотя уйти домой, пока она не будет готова, я не смогу.
Не позволяй этим бумажкам тобой командовать, сказал Винс, сколько раз повторять?
Тебе легко говорить, ответил Дэйв. Сам-то уже лет десять в счета не заглядывал, не говоря уж о том, чтобы заниматься ими.
Стефани была решительно настроена на то, чтобы не позволить им уйти от ответа, или увести ее от темы и завлечь в эту перепалку:
Ну-ка хватит, оба!
Они удивленно посмотрели на нее и замолчали.
Дэйв, вы сказали мистеру Хэнретти из Бостона, что проработали вместе с Винсом в «Островитянине» сорок лет.
Пусть так.
А начали вы в тысяча девятьсот сорок восьмом, Винс?
Это правда, подтвердил тот. Сначала, до лета сорок восьмого, были «Еженедельный потребитель» и «Вести торговли», которые раздавались бесплатно в магазинах на острове и на материке. Я был молод, напорист и мне жутко везло. Это тогда горели Тиннок и Ханкок. Те пожары... я бы не сказал, что газета началась с них, хотя в то время такое случалось, но они были удачным началом, это точно. У меня до тысяча девятьсот пятьдесят шестого года не было так много рекламных объявлений, как летом сорок восьмого.
Итак, вы работаете здесь больше пятидесяти лет и за все это время ни разу не столкнулись ни с чем необъяснимым? Разве это возможно?
Дэйв Боуи был поражен:
Мы никогда так не говорили.
Боже правый! воскликнул Винс, удивленный не меньше своего напарника.
Минуту-другую они держали себя в руках, но поскольку Стефани Маккен продолжала переводить взгляд с одного на другого, строго, как сельская учительница в вестерне Джона Форда, они больше не могли сдерживаться. Сначала уголки рта Винса Тигги начали подрагивать, затем у Дэйва Боуи задергался глаз. Все могло бы обойтись, но стоило им посмотреть друг на друга, как тут же оба расхохотались, словно два самых старых ребенка на свете.
3
внутреннее беспокойство.
Тогда пойдем, посидим на свежем воздухе, сказал он. Выйдем и немного посидим.
Она послушалась.
4
Итак, Стеффи, начал Винс, когда они устроились. Подумай еще раз о тех историях, что мы рассказали Хэнретти за обедом: «Лиза Кабо», «береговые огни», «бродячие мормоны», «отравление церковной паствы в Ташмуре», которые остаются загадками и скажи мне, что в них общего.
Они все необъяснимы.
Попробуй еще раз, дорогуша, сказал Дэйв. Ты меня разочаровываешь.
Она взглянула на него и поняла, что это была шутка. Понятно, почему Хэнретти затащил их на обед в первое попавшееся заведение: редакция собиралась издать восемь выпусков журнала с рубрикой «Необъяснимое» с сентября по Хэллоуин (может быть, даже десять выпусков, как сказал Хэнретти, если ему удастся откопать что-нибудь особенное).
Они все затерты до дыр.
Уже лучше, сказал Винс. Но ты недалеко продвинулась. Задай-ка себе такой вопрос, юная особа: почему они затерты до дыр? Зачем новоанглийским газетам как минимум раз в год вытаскивать из закромов «береговые огни» с кипой расплывчатых фотографий, сделанных больше полувека назад? Зачем местным газетам, таким как «Янки» или «Побережье» как минимум раз в год брать интервью у Клейтона Риггз и Эллы Фергюсон, как будто те выпрыгнут, как чертик из табакерки, и расскажут что-то совершенно новое?
Я не понимаю, о ком вы говорите, сказала Стефани.
Винс хлопнул себя по затылку:
Вот болван. Все забываю, что ты приезжая.
Это комплимент?
Возможно; скорее всего. Клейтон Риггз и Элла Фергюсон это те двое, что выпили холодный кофе у озера Ташмур и уцелели. Женщина в добром здравии, а вот у Риггза парализовало всю левую половину тела.
Это ужасно. И у них продолжают брать интервью?
Пусть берут. Пятнадцать лет прошло, и думаю, любой, у кого есть хоть немного мозгов, понимает, что за отравление восьми человек, из которых шестеро погибли, никто уже арестован не будет. Но Фергюсон и Риггз все еще появляются в прессе, на глазах становясь все дряхлее. «Что же произошло в тот день?» или «Кошмар у озера» или... ну, ты поняла. Такие истории нравятся людям не меньше чем «Красная шапочка» или «Три поросенка». Вопрос: почему?
Но Стефани уже думала о другом.
Наверняка вы что-то не договариваете, сказала она. Но что?
Старики снова переглянулись, но на этот раз она даже предположить не могла, что означал этот взгляд. Они сидели на одинаковых складных стульях, Стефани скрестила руки перед собой, положив ладони на локти. Дэйв наклонился вперед и похлопал ее по руке.
Мы ведь расскажем ей, Винс?
Думаю да, ответил тот. И снова на его лице ожили морщинки оттого, что он улыбнулся солнцу.
Но если хочешь плыть на пароме, надо угостить чаем штурмана. Слыхала об этом?
Да, где-то слышала, ей вспомнились старые мамины музыкальные записи, хранившиеся на чердаке.
Хорошо, сказал Дэйв. Мы спрашиваем, ты отвечаешь. Хэнретти не нужны эти избитые истории. Но почему они так избиты?