Что ж, побудьте, промолвила вдова.
Сварила она ему галушек, усадила за стол, принялась угощать. Только он в аппетит вошел, взяла ту травинку, что младшая дочь с собой принесла, и потерла у него над головой черт сразу весь дегтем растекся.
Так мать и дочери от него освободились и стали жить припеваючи.
Как яйцо странствовать пустилось
Как яйцо странствовать пустилось? Да сделало так, как все делают: покатилось кувырком, куда было легче катиться и где ему не попадался никто сильней его. Дело-то было давным-давно, так что уж не спрашивайте, как могло оно быть. Довольно того, что осталась об этом сказка.
Так вот, давным-давно пустилось яйцо странствовать и встретило рака.
Ты куда идешь? спросило оно его.
А ты куда? спросил он.
Я странствую.
Я тоже. Пойдем вместе.
Стало их двое, и они почувствовали себя смелее.
Шли они, шли, встретили утку.
Ты куда идешь? спрашивает яйцо.
А вы куда? спросила она.
Мы странствуем. Идем с нами, нас будет трое.
Утка пошла. И стало их трое. Втроем еще лучше. Шли они, шли, встретили индюка.
Ты куда? спрашивает яйцо.
А вы куда? спросил он.
Мы странствуем. Иди к нам в товарищи.
Индюк пошел. Стало их четверо.
Шли-шли, встретили коня.
Ты куда? спрашивает яйцо.
А вы куда? спросил конь.
Мы странствуем. Пойдем с нами, будешь пятый.
Конь пошел. Стало их столько, сколько пальцев на руке.
Шли-шли, встретили вола.
Ты куда идешь? спрашивает яйцо.
А вы куда? спросил вол.
Мы странствуем. Пойдем с нами: артелью оно верней.
Вол пошел. Стало их теперь уже шестеро.
Шли они, шли дружной артелью, встретили петуха.
Ты куда идешь? спрашивает яйцо.
А вы куда? спросил петух.
Мы странствуем. Пойдем с нами, нас будет семеро.
Ладно. Пошли дальше семеро дружных товарищей.
Странствовали они, странствовали и зашли раз в темный бор. Застала их там ночь, и не знали они, куда идти; а голод так и сосет! Где найти приют? Куда податься? Было над чем умом пораскинуть! Но у яйца ума на всех хватало. Посылает оно петуха на высокую сосну. Петух сразу увидал оттуда далеко-далеко в темном лесу огонек. Увидал и радостно закукарекал.
Ну, лети скорей в ту сторону, на огонь, сказало яйцо. Показывай нам дорогу, а мы пойдем за тобой. И пусть там хоть все черти собрались, а придется им нас накормить и приютить на ночь!
Петух полетел в ту сторону, и все пошли за ним, будто для них там было приготовлено угощение.
И пришли они к избушке, в которой огонек горел. Яйцо велело коню постучать в дверь. Тот постучал, вышла оттуда старуха.
Что вам надо? Чего вы здесь не видали? Уходите скорей подобру-поздорову, а то мои молодцы придут в кашу вас всех перемелют.
Ну, перемелют ли, нет ли, об этом ты не беспокойся, а лучше нам, семерым товарищам, поесть дай, возразило яйцо.
Чтоб вас всех нелегкая унесла! Стану я всяких бродяг да проходимцев кормить. Нет у меня для вас ничего! закричала старуха.
Тогда яйцо велело волу поднять ее на рога и в лес отнести. Вол исполнил приказание, скинул ее там в яму и вернулся обратно.
Вошли приятели в горницу и видят: стоит стол на семь приборов, весь кушаньями уставлен. Потому что жили там семеро разбойников, и старуха им как раз хороший ужин приготовила. А разбойники уж приближались с шумом и гамом, так что весь лес гудел.
Как быть? Хорошая голова из любой беды выручит. Яйцо сразу сообразило, что надо сделать. Оно приказало петуху взлететь на насест, волу встать в сенях, коню в горнице за дверью, индюку сесть на печь, утке под лавку, раку забраться в ведро, а само спряталось в горячие угли. Огонь они погасили.
Подходят разбойники к дому, а света не видно.
Что такое? Заспалась старуха, что ли? стали они толковать.
Сейчас
посмотрю, в чем дело, сказал атаман. Вы пока здесь подождите, чтобы награбленное добро в кучу не сваливать.
И вошел в дом. Только вступил в сени, вол поднял его на рога и кинул через открытую дверь в горницу. Там конь из-за двери ударил его копытом.
Что за черт! Ну погоди, дай только огонь зажгу! воскликнул атаман и кинулся к углям, чтобы огня добыть. Раскопал золу и стал огонь раздувать, а тлеющие угли к яйцу припеклись. Фук! Яйцо лопнуло, обдав все лицо и глаза атаману горячим пеплом. Он, как ужаленный, кинулся к ведру, чтобы в нем лицо и глаза себе обмыть, но только руку туда опустил воды зачерпнуть, рак ему клешнями пальцы защемил. Атаман дернул рукой, опрокинул ведро и поднял страшный шум. Утка захлопала крыльями и закрякала:
Так-так-так!
Индюк загремел на печи лопатами, закивал головой и забормотал:
Бл-бл-бл-бл!
Конь только тут ударил атамана по-настоящему задними копытами в спину и вышиб его в сени.
Там вол опять поднял его на рога и выкинул из дома на двор. А петух на насесте во все горло орал:
Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку!
Избитый до полусмерти, атаман сам не свой прибежал к товарищам.
Ну, какая там чертовщина стряслась? спрашивают они его.
Отдышался он и говорит:
Дело скверное, ей-богу! Хотел я подкрасться к ним на цыпочках, а они сами втолкнули меня к себе в горницу. Я хотел огонь засветить, чтобы хоть увидеть, кто там такой. Вдруг фук! Прямо в лицо мне стрелок из печи выстрелил, так что я чуть глаз не лишился. Опустил руку в ведро глаза промыть, а там портной с ножницами: чуть все пальцы мне не откромсал! А между лавками ткач кросна расставил, да как треснет меня челноком по голове и говорит: