По пути домой они набрели на старую покрышку для колес хрудудиля, выброшенную за ненадобностью в канаву. Покрышки напоминают огромные грибы: они такие гладкие и твердые, упругие и как будто чем-то набиты. Они отвратительно пахнут, и есть их нельзя.
«Отгрызем от этой штуки кусочек. Он мне вскоре понадобится!» сказал Эль-Эхрейра.
У Рэбскеттла мелькнула мысль, не свихнулся ли его хозяин, но он промолчал. Вещь эта была довольно ветхой, и вскоре им удалось отгрызть от нее кусок величиной с кроличью голову. Кусок этот был отвратителен на вкус, но Эль-Эхрейра упорно тащил его, пока наконец не доволок до колонии. Весь вечер он провел, отгрызая от куска маленькие кусочки. После ни-Фриса он разбудил Рэбскеттла и показал ему оставшийся кусок.
«Скажи: на что это похоже с виду?» спросил он. «Это сильно напоминает черный собачий нос, только сухой!» ответил Рэбскеттл.
Эль-Эхрейра, казалось, остался доволен этим ответом и вскоре отправился на боковую. После фу-Инле, когда кроликам самое время залечь в теплые ходы, Эль-Эхрейра вылез из норы и велел Рэбскеттлу следовать за собой. Сам он тащил в зубах выгрызенный из покрышки черный нос и совал этот нос во всякую пакость, которая встречалась на пути. Он отыскал кучу
Пропусти это, вмешался Орех.
В конце концов от Эль-Эхрейры начал идти такой аромат, что Рэбскеттл стал держаться от него в сторонке, продолжал Одуванчик. Но Эль-Эхрейра старался не дышать, и ему удалось пронести этот нос до канавы, в которой была зарыта говядина. Здесь он велел Рэбскеттлу вырыть запрятанное мясо.
Бумага с мяса свалилась, но куски говядины держались вместе, стянутые какой-то плетью, вроде ветки дикой тыквы. Эль-Эхрейра велел бедняге Рэбскеттлу волочить говядину до самого коттеджа. Это было нелегкое дело, и Рэбскеттл с радостью бросил свою ношу, едва они дошли до огорода. Здесь кролики сразу заметили, что человека не было дома.
Эль-Эхрейра и Рэбскеттл заглянули сквозь щель в заборе в огород. Раусби Вуф, дрожа от холода, сидел на дорожке так близко от них, что можно было видеть, как горят его глаза. Дверь на кухню была на запоре, а в стенке была видна дыра над водостоком. Эль-Эхрейра тихо прошептал: «Раусби Вуф! Раусби Вуф!»
Раусби встал и, ощетинившись, осмотрелся.
«Кто там?» пролаял он.
«О Раусби Вуф! продолжал Эль-Эхрейра, прижавшись к забору. Ты счастливейший из псов!» «Чего? Кто это? Смотри у меня!» зарычал Раусби Вуф. «Внимай мне, великий крысолов! Я фея Bay-Bay! Меня послала к тебе властительница царства собак-привидений королева Дуропес! Далеко от сих мест стоит ее волшебный чертог. Ах, Раусби Вуф, если бы ты хоть одним глазком мог повидать наше богатое государство, ты узнал бы воистину чудеса! У нас повсюду лежат кучи отличной падали первого сорта. А навозу у нас, Раусби, навозу! О, с каким восторгом ты носился бы там, обнюхивая окрестности! Королева Дуропес чтит в твоем лице лучшего крысолова мира! продолжал Эль-Эхрейра. Я вижу, ты в смущении! Подойди поближе, Раусби Вуф!»
Раусби подошел к забору, а Эль-Эхрейра, просунув в щель свой черный резиновый нос, стал поводить им из стороны в сторону. Раусби принюхался.
«Благородный крысолов! совсем тихо прошептал Эль-Эхрейра. Это я, фея Вау-Вау!»
Запах, идущий от Эль-Эхрейры, произвел наконец на Раусби должное впечатление. Он принялся бегать по двору кругами.
«Ах, фея Bay-Bay! пролаял Раусби Вуф, исходя слюной. Ах, какой от вас аристократический запах! Я не ошибся, это и в самом деле аромат дохлой кошки? А какой нежный оттенок придает ему запах тухлого верблюда! О эта роскошь и благодать знойного Востока!»
А что за штука этот верблюд? спросил Лохмач.
Не знаю, но рассказчик, от которого я слышал эту историю, говорил именно так! заметил Одуванчик. «О благородный пес! продолжал Эль-Эхрейра. Будь же достоин милости королевы! Я принес тебе доказательство ее расположения, но ты также должен подвергнуться испытанию! На дальнем конце огорода лежит груда говядины, настоящей говядины, Раусби Вуф! Мы, собаки-призраки, приносим вполне земные дары благородным животным вроде тебя! Ступай отыщи и вкуси наш дар! Я постерегу вместо тебя твой огород!»
Холод залезал Раусби в самый желудок, и он ужасно хотел мяса, но хозяин велел ему стеречь огород, и он колебался.
«Ах, так! сказал Эль-Эхрейра, Что ж! Я удаляюсь! В соседней деревне живет еще один пес!» «Не уходи, фея Bay-Bay! Я верю тебе! Я бегу!» пролаял Раусби и огромными скачками ускакал прочь.
«Ну что, хозяин? Пошли за капустой? спросил Рэбскеттл. Надо не зевать!» «Что ты, Рэбскеттл! Разве возможен тут обман! Стыдись! Мы охраняем чужой дом!»
Они долго ждали. Наконец Раусби Вуф вернулся, облизывая пасть и ухмыляясь. Он подошел к забору и обнюхал его.
«Огород цел и невредим! объявил Эль-Эхрейра. Я доложу королеве, что ты оказался достойным ее милости. Завтра она отправляется на Волчий Фестиваль и проездом будет здесь!» «О фея Bay-Bay! завыл Раусби Вуф. Я р-р-рад! С каким восторгом я буду перед королевой пресмыкаться! Как униженно буду валяться по земле! Как верноподданно буду заискивать!» «Наберись терпения до завтра!» сказал Эль-Эхрейра.