меньше, чем это помнилось Пятому, и к ней сейчас была прибита длинная четырехгранная палка. Белая поверхность была покрыта острыми черными палочками. Пятый взобрался на холм и остановился у самых ног человека. Тот, нагнувшись, заглядывал в глубину темной узкой ямы. Человек повернул к Пятому голову.
«Что я делаю, как ты думаешь, а?» спросил он. «Что вы делаете?» дрожа от страха, переспросил Пятый. «Я собираюсь поставить здесь эту доску, сказал человек. Ты, конечно, не прочь узнать, что это?» «Да», прошептал Пятый. «А это для вашего чертова Ореха, объяснил человек. Нам нужно вывесить о нем объявление. А что в этом объявлении говорится, как ты думаешь?» «Не знаю! Разве доски могут говорить?» спросил Пятый. «А что, нет? То-то и выходит, что мы знаем больше вашего. Вот мы и убиваем вас, когда нам придет охота. Ну-ка, глянь на эту доску, может, и впрямь будешь знать побольше!»
Пятый смотрел и смотрел на доску, расплывающуюся перед его глазами в туманных сумерках, и вдруг черные палочки на ее поверхности заплясали, подняв острые клиновидные головки. Они затрещали на разные голоса, как сидящие в гнезде молодые ласки. Их издевательский хохот доносился до него издалека, как будто его уши вдруг забило песком. А палочки кричали: «В память об Орехе-ра! В память об Орехе-ра! Ха-ха-ха!»
«Ну, теперь ты понял? спросил Пятого человек. Надо только вбить этот кол в землю, и я повешу на нем твоего Ореха! Как вешают дохлую сороку или старого горностая!» «Не делайте этого! Не надо!» закричал Пятый. «Все бы ладно, да вот нет его у меня, перебил его человек. Он забрался в эту чертову дыру! Забрался, когда я уже все подготовил!»
Пятый подполз к самым сапогам и заглянул в дыру или, может быть, яму. Она была совсем круглой! Это был цилиндр из кирпичей, уходящий в глубь земли. Пятый позвал: «Орех!» Где-то в глубине что-то зашевелилось! Он хотел было закричать, но человек ударил его по голове, прямо между ушами!..
Проснувшись, Пятый забарахтался в густой куче рыхлой, как пудра, земли. Он услыхал чей-то голос:
Стоп, Пятый, не бейся!
Он уселся на землю. Глаза, уши и ноздри его были так сильно забиты песком, что он потерял на время обоняние. Он отряхнулся и спросил:
Кто тут?
Это я, Смородина! На тебя упала часть кровли, вот и все. Сегодня по всей колонии падает с потолка земля, это от ужасной жары! У тебя, наверное, был кошмар. Ты бился и звал Ореха! Горе наше велико, но надо постараться перенести его!
Скажи: уже вечер? спросил Пятый.
Пока еще до него не близко, но уже далеко после ни-Фриса. Отряд Остролиста вернулся! Земляника пришел чуть живой, и они не привели ни одной крольчихи!
Скажи, Смородина, ты помнишь то место, где застрелили Ореха?
Помню, конечно! Мы с Лохмачом перед уходом еще раз осмотрели эту канаву!
Не мог бы ты меня туда проводить?
Да ведь это далеко, Пятый! Сейчас такая жара! Потом, ты почувствуешь себя еще более несчастным.
Орех жив! уверенно сказал Пятый.
Ошибаешься! Я видел кровь в канаве.
Но ты не видел его мертвым! Ты должен выполнить мою просьбу, Смородина!
Ты слишком многого просишь!
В таком случае я пойду один!
Смородина без особой охоты поддался на уговоры Пятого, и они пошли вниз по склону. Пятый скакал с такой скоростью, как будто несся в укрытие. Под сверкающими лучами солнца поля были совершенно пустынны, и все живое размером крупнее мухи попряталось от жары. Когда они дошли до амбаров, Пятый сказал:
Здесь, кажется, нужно подняться на маленький холм! Ты покажи мне эту канаву!
Смородина привел Пятого туда, где склонились поломанные и потоптанные кусты крапивы, и Пятый уселся в канаве, нюхая воздух и молчаливо осматриваясь. Смородина с безутешным видом, сочувственно глядя на Пятого, уселся рядом. По полю пробежал легкий ветерок, запел черный дрозд на вершине вяза. Наконец Пятый поднялся и поскакал по дну канавы. Насекомые роями вились вокруг его ушей, но он уверенно двигался вперед и вдруг увидел перед собой облачко мух, поднявшихся с выступающего из земли камня. Нет, это был не камень, слишком гладок и правилен он был! Это был край кирпичной трубы! На красно-коричневом отверстии водостока была отчетливо видна тонкая струйка подсохшей крови и это была кровь кролика.
Чертова дыра! прошептал Пятый. Вот она!
Он заглянул в темное отверстие. В глубине лежал кролик! Пятый сразу определил это по запаху. Он услышал слабое биение кроличьего сердца в пустой трубе водостока его усиливало гулкое эхо.
Орех, это ты? крикнул Пятый. Орех жив! Он тут! В трубе!
4+4+2. Рассказ Остролиста и спасение Ореха
Лохмач и Остролист созвали в Сотах собрание. Уже стало очевидно, что Орех не зря рисковал своей жизнью. (Может быть, он даже пожертвовал ею, кто знает!) Налет на ферму оказался отнюдь не глупой шуткой. Все-таки Орех добыл двух крольчих! Разумеется, они неловко чувствовали себя в новых для них условиях и им было неуютно. На собрании не было Главного Кролика, Земляника был болен, а Смородину и Пятого нигде не смогли найти.
Оставим их в покое, сказал Лохмач. Бедняга Пятый, ему лучше всего побыть сейчас одному!
А в норе его тоже нет, добавил Желудь.