- Для кожи саламандры? - с удивлением переспросил он. - Но у наших саламандр кожа гладкая и красивая, а это, фу, какой-то грязный моток! - брезгливо заметил он.
Дракон усмехнулся.
- Малыш! Ты, конечно же, прав, но и человек тоже прав. Мои ткачи соткут ему из этих ниток особую кожу, которая не будет похожа на ту, которую носят наши подданные.
- Но у него же есть своя кожа! Он что, решил поменять ее?
Дракон поморщился и, стараясь говорить спокойно, пояснил любопытному внуку:
- Никто ничего менять не будет! Просто в саламандровой коже человек станет неуязвимым для огня!
- Значит, и у твоих слуг две кожи? Ведь когда они танцуют в пламени, они тоже неуязвимы для огня! - не унимался дотошный дракончик.
- Всё, Санрик! Хватит задавать вопросы! - теряя терпение, с раздражением воскликнул дед и строго посмотрел на внука. - Я голоден! А когда дракон голоден - он становится злым! Я хочу, чтобы вы оба не мешали мне поскорее зажарить мою добычу и съесть ее.
Илван слегка покашлял. Он тоже был голоден и начал беспокоиться, что дракон забудет его покормить, но тот вовремя спохватился.
- Я хотел сказать зажарить нашу добычу, и вместе с вами съесть ее! - уточнил дракон и огромным хвостом, как веником, смёл к краю кострища принесенных Илваном птиц. Санрик разложил их в три ряда и шустро отбежал в сторону.
Из пасти дракона изверглось пламя, и тушки птиц с одной стороны покрылись румяной корочкой. Санрик перевернул птиц и через несколько мгновений они были подрумянены и с другой стороны.
Илван с восхищением смотрел на чудо-повара - таких искусно зажаренных птиц не подавали даже к столу его родителей. Он воздал должное кулинарному мастерству дракона и вместе с Санриком съел по одной птице, в то время как сам дракон лихо управился с остальными птицами, даже не оставив от
них косточек. Дракон, покончив с обедом, сладко зевнул и залез на свое ложе, намереваясь немного поспать, но тут в пещеру вползла саламандра. Следом за ней шли три огромных мохнатых красно-бурых паука.
Илван, с детства боявшийся пауков, при их виде вскрикнул и побледнел.
Санрик с удивлением глянул на него, но ничего не сказал.
Пауки остановились, и их маленькие глазки уставились на человека. Они никогда прежде не видели людей и теперь с интересом рассматривали Илвана.
Дракон понял, что спать ему не придется, протяжно зевнул и сказал паукам:
- Я позвал соткать для человека кожу саламандры.
Один из пауков пошел в направлении Илвана, и того охватила паника.
- Он что, идет снимать с меня мерку? - заикаясь от страха, побелевшими губами пролепетал царевич.
Санрик хихикнул. Дед строго посмотрел на внука и тот быстро ретировался в глубину пещеры.
Паук с невозмутимым видом прошел мимо окаменевшего от страха человека, поднял нитки с пола и вместе другими пауками-ткачами приступил к работе. Пауки, ловко перебирая нити мохнатыми лапами, прямо на глазах начавшего приходить в себя Илвана стали превращать их в полотно. Через минуту Илван уже с восхищением наблюдал за четкими движениями насекомых. Мохноногие ткачи больше не внушали ему прежнего ужаса.
Санрик приблизился к Илвану и, чтобы загладить свою бестактность, спросил:
- Здорово?
- Здорово! - не отрывая глаз от мелькавших паучьих лап, признался царевич. - Наши мастера так быстро не умеют работать!
Пауки закончили работу и отступили назад. Дракон слез с ложа, подошел к полотну и внимательно осмотрел его со всех сторон. Вдруг он заметил, что ткачи не закончили последний ряд полотна и помрачнел.
"Если так оставить то нить в самый неподходящий момент может размотаться и ..." - с ужасом подумал дракон. Но нет! О том, что может случиться потом, он не захотел думать и, решительно повернувшись к ожидавшей приказаний саламандре, велел:
- Живо принеси из тайника одну нить!
Саламандра не сдвинулась с места.
Дракон с гневом посмотрел на ослушницу, поднял хвост, чтобы наказать ее, но вовремя спохватился - слуги не имели права прикасаться к реликвиям его рода.
Дракон вышел из пещеры, сердито бормоча что-то себе под нос, но вскоре вернулся, держа в пасти белоснежную нить. Находившиеся в пещере саламандры и пауки опустили глаза. Они знали, как благоговейно относились драконы к своим реликвиям и как тщательно скрывали их ото всех.
Илван с удивлением смотрел на нить, которая, если верить рассказу нынешнего ее владельца, не сгорела, а под действием огня из грязной превратилась в белоснежную. Санрик дернул Илвана за рукав, и тот, поняв свою оплошность, опустил глаза. Дракон положил нить радом с незаконченным полотном, аккуратно расправил ее и велел паукам завершить работу. Пауки доделали полотно и в сопровождении саламандры чинно покинули пещеру.
Дракон нажал когтем на выступающий над ложем камень и, когда оно сдвинулось с места, быстро скрылся в уже знакомом нам темном ходу.
Санрик и Илван переглянулись, не зная, следовать ли им за ним или оставаться на месте? Пока они топтались на месте, из темного хода высунулась радостная морда дракона: в пасти он держал небольшой камень. Дракон подождал, когда ложе встало на место, положил на него камень и довольным голосом сказал: