Жаль Жаль! весело воскликнул моложавый царь, видимо, ни чуточки на отказ Бурши не обижаясь, Ну, да этот ваш ответ сделаем пока не окончательным. Даю вам срок немного ещё подумать, друг мой нежный, скажем этакдо конца следующего вечера. Да!
И он предложил показать дорогому гостю всякие свои невероятные чудеса
Что только наш князь там ни увидал: и плиты-самоварки, и разные кружилки и каталки, и улучшители радости, и увеличители сладости, и чудо-бани, и игры в балдоманию Шик, блеск, красота, удивление изыски хитроумные для ловли счастливых мгновений!
И обед был предоставлен ему просто великолепный!
Таковских вкусных яств и дивных напитков не пивал наш простак никогда и не едал!
Ну, а под вечер дан был в его честь гостеприимным хозяином грандиозный разгульный бал. Буривой вовсю танцевал с красотками-дамами, и преисполнился он от их вида ладноприятного восторженно-восхитительным обожанием.
Ажник упрел Буривой, рьяно по залу скакавши.
Вышел он на балкон шикарный воздухом слегонца подышать. Глядь ёлочки-палочки! на том балконе в золотой клетке шустрая белка на колесе скачет. Самая она была с виду обыкновенная: ни шерстиночки на ней не было золотенькой, и ни блёсточки от самоцветных каменьев.
А тут и сам Рамхуд на балконе объявился, тоже, видать, освежиться туда выйдя.
Что это за белка такая? вопросил у него Бурша голосом пьяным, поскольку немало он уже винца приятного тяпнул.
А ну её! махнул тот в ответ рукою, тоже, как и Буривой, уже весьма-то пьяной, Скачет себе и скачет Дура она! В клетке таким самое место, а больше нигде
И он отвёл от белки злорадный взгляд и сплюнул с балкона с каким-то брезгливым отвращением.
Вернулись они под ручку тогда в залу и аж до самой полуночи пили там, пели и плясали.
А потом Буривой захотел очень спать. Отвели его друзья новые в роскошную опочивальню и на пышном ложе его там оставили.
«Э-э, нечего мне зря кочевряжиться, засыпая, подумал князь пьяный, Тут ведь здорово, мило и радостно, не то что у нас там Завтра же сообщу Рамхуду сиятельному, что я ему поклониться согласен»
Тут он заснул окончательно.
И вот спит наш гуляка отвязный, и снится ему вскоре сон какой-то странный. Да не сон кошмар! Кошмарище даже! Будто бы идёт он по лугу сказочному, и аж душа у него поёт от счастья. И вдруг бух! провалился он нежданно-негаданно в какую-то ямищу вязкую, и стало его в ту яму неотвратимо засасывать. Сначала по колена его в топь засосало, потом по пояс, по грудь, а затем и по шею самую А кругом-то насекомые какие-то мерзкие кишат, лягухи склизкие квакают и лазают пузатые жабы Жутко сделалось Бурше необычайно, заорал он громко, забился там отчаянно, да и проснулся внезапно.
«Вот же, смекает, гадство! И приснится же такая чушная мура!»
Встал он с постели, весь потный и взмылённый, и поплёлся затем на балкон, поскольку, как он помнил, там фонтанчик журчащий был устроен. Придя же туда вскоре, пил он, пил воду хладностудёную и наконец-таки ею напился вдоволь.
Смотрит, а белка эта на колесе своём более не бегает, остановилась она и пристально на него поглядела.
«Вот же ещё нелюди, подумал Буривой о местных с некоторым осуждением, бессловесную животину в клетке тесной содержат. Да хоть она какая хоть железная, хоть золотая, а воля вольная всё одно неволи слаще!»
Взял он, да и выпустил белочку из её тюряги.
Та оттуда вмиг выскочила, довольно этак зацокала скок-поскок на перила балконные, да и была такова.
А Буривой опять завалился спать.
И спал он аж до самого до обеда. После перепою вечернего неумеренного чуток он поснедал и чует снова готов-то он куролесить там напропалую, бить бездумно баклуши да погружаться вовсю в балду.
Ну а под самый вечер назначенный приглашает царь Рамхуд его в свои апартаменты, на прежнее кресло его особу усаживает и о принятом решении его выспрашивает.
Ну что, говорит он этак властно, Готов поклониться мне, Буянский князь? Или, может, тебе тут не нравится?
А Буривой-то совсем уже к тому времени был пьяный. Хотел было он сказать, что да, мол, поклонюся сейчас, а сказал языком заплетающимся вот какие слова:
По по пошёл-ка ты, лучше в зад, а!
Сам даже он не понял, как такие поганые словеса с языка у него сорвалися. Это, наверное, не ум Буривоев с царём прилипчивым разговор-то вёл, а душа его свободная с чёртом этим базарила.
Что-о!!! взревел царь райка земного не своим голосом,
Я в зад!!! Ах ты, мерзкий паяц! Князишка жалкий! Дурак буянский! Дегенерат!.
И едва лишь царина ояренный хуления эти гневные прорычал, как изменилось всё вокруг чрезвычайно: пропал дивный сад с дворцом шикарным куда-то с концами, и на их месте появился прежний заколдованный замок. Вместо же Рамхуда моложавого увидел поражённый Буривой того самого страшного старца, который рвался тогда к больному Гонивою, да получил за то от Бурши полный укорот.
Ну а заместо благородных господ и милых дам появились в пыльной зале мертвецы ужасные с пылающими злобой глазами, которые не прежний фимиам, а гнилостный жуткий запах вокруг себя источали.
Взять его! указал Мардух-Рамхуд на оторопелого князя, Руки ему крепко связать и подвесить негодяя под купол под самый! И впустите сюда Грызавра пусть он сторожит этого подлеца. Будет чем позавтракать нам завтра