Нужно захватить Алмамбета в плен. Простые воины не справятся с ним. Алмамбета победит один Конурбай. Пусть наш дракон будет главой погони, а в помощь ему дадим двух отборных богатырей.
Конурбай сначала не принял слов Незкары. Он возразил ему:
Если я отправлюсь в погоню за Алмамбетом, кто же поведет наше войско? Завтра оно должно выступить в поход.
Я поведу войско, сказал Незкара.
Такой ответ Незкары не понравился Конурбаю. Разве мог он доверить войско человеку, готовому стать его соперником? Он решил перехитрить этого хитрого манджу и сказал:
Я согласен отправиться в погоню за Алмамбетом. Пусть моими помощниками будут ханы Джолой и Незкара. Пусть войско выходит завтра в поход. Главой похода назначаю Железного Стрелка.
Сорок ханов одобрили слова Конурбая.
Действительно, говорили они, Джолой и Незкара будут лучшими помощниками нашему дракону. Действительно, Железный Стрелок, начальник кинжалоруких, сумеет повести миллионное войско.
Пришлось и Незкаре принять слова Конурбая. В тот же день три китайских богатыря поскакали в погоню за Алмамбетом. Они скакали, не смыкая глаз и крепко обняв шей своих коней. Шаровары их вздулись, белая пыль, высоко и смутно клубясь, оседала на синих шелковых халатах. А другая пыль, более густая, набегала на них издалека, закрывая лицо земли: то двигалась ведомая Железным Стрелком миллионная рать Конурбая.
Когда высокородные всадники увидели издали берег реки Аят, поросший густым тростником, Незкара сказал:
Поедем с осторожностью, часто останавливаясь. Может быть, Алмамбет выслеживает нас, притаившись в тростнике? Вдруг он, которого ты, Конурбай, так боишься, выскочит из засады!
Уста Конурбая окаменели. Проклятый Незкара! Он сказал слово «боишься>, сказал ему, Конурбаю! Задыхаясь и с трудом находя слова, Конурбай крикнул:
Ты, Незкара, прячешь в рот усмешку, ты пугаешь меня засадой! Отчего это так? Не союз ли у тебя с Манасом? Или не хочешь ты, чтобы я убил Алмамбета? Если хочешь едем к реке.
Умный Незкара смолчал, и всадники поскакали к береговому тростнику. А там таилась засада: восемь глаз следили за ними, и то были глаза Алмамбета, Сыргака и двух богатырских коней.
Алмамбет сказал своему спутнику:
Теперь ты понимаешь, почему нас не преследовали дружинники Широкосапогого? Сам Конурбай пожелал сделать нас своей добычей. Если ты, мой леопард, сумеешь
задержать этих двух великанов, Джолоя и Незкару, то я попытаюсь навсегда покончить с Конурбаем!
Хорошо, сказал Сыргак, который был более храбр, нежели опытен, я не только задержу Незкару и Джолоя, я одолею их.
Алмамбет недослышал ответа Сыргака: он выскочил из засады, ибо Конурбай поравнялся с тростниками. Увидев Алмамбета, Конурбай прежде всего потерял себя и понял, что перед ним смерть. Когда же Конурбай нашел себя и понял, что перед ним противник, с которым надо встретиться лицом к лицу, было уже поздно: нашел себя Конурбай удирающим от Алмамбета. Конь Конурбая, Алкара, летел, казалось, на крыльях.
Алмамбет подумал:
«Я вижу кайму кушака у самого края кольчуги. В этом месте основание ребра. Сюда я метну копье и навсегда покончу с Конурбаем».
Алмамбет метнул копье. Оно попало в намеченную цель. Но недаром конь Конурбая был создан из вихря: он взметнулся до самых облаков, и копье, окрашенное кровью, выпало из ребра. Конь, вытянувшись в струну, помчался, не касаясь земли, и тяжелораненый Конурбай очнулся только тогда, когда увидел себя окруженным собственным войском.
Алмамбет убедился в том, что дальше не стоит преследовать врага, и, проклиная Широкосапогого по-китайски и по-киргизски, поскакал на помощь к Сыргаку. Вдруг с ним поравнялся всадник. Алмамбет радостно вскрикнул: то был Чубак. Богатыри обнялись, как братья, и Чубак сказал:
Манас послал меня к вам навстречу. Сердце льва беспокоится о вас.
В это время Сыргак с трудом справлялся с Джолоем и Незкарой. Оба великана были ранены, и раны придали им ярости.
«Этот киргиз Сыргак, злился Джолой, ростом с мою ногу, а дерется, как лев. Уж не сам ли это Манас принял облик одного из своих воинов?»
Джолой, разгоряченный этой мыслью, взмахнул своим исполинским мечом. Удар был бы смертельным для Сыргака, если б Незкара не схватил Джолоя за руку и не сказал:
Гляди: соединились Алмамбет и Чубак. Бежим!
Великаны обратились в бегство. Сыргак, приветствуя Чубака, сказал:
Вы с Алмамбетом помешали мне: я убил бы этих сыновей свиньи.
Чубак обнял его, прижал к сердцу и молвил:
Ты еще встретишься с ними, а теперь поспешим: нас ждет киргизский лев.
Всадники поскакали, держа друг друга за плечи, и прибыли на закате дня к реке, на берегу которой расположилось войско Манаса. Воины, возглавляемые Бакаем, приветствовали разведчиков с воодушевлением: им надоело скучать в ожидании боя.
Где Манас? спросил Бакая Алмамбет.
Бакай привел всадников к луговой впадине. Там на сырой земле, примяв головой ивовые ветви и опираясь на локоть, спал Манас. Душа его истомилась в думах об Алмамбете и Сыргаке. Измученный этими думами, он заснул после долгих ночей бодрствования.
Мой лев, проснись! крикнул Чубак.