Я выслушал твой ответ, богатырь, сказал Манас. А какова будет твоя мудрость?
Алмамбет, подумав, сказал:
Семидневный путь лежит до крепости великанши Канышай, охранительницы границ сорокаханной державы. Нужно послать искусных разведчиков, чтобы они пробрались в ее крепость и выведали, каковы намерения вражеских войск.
Мудрость Алмамбета ободрила главу похода Бакая, слышавшего этот разговор. И так как перед воинами внезапно открылась река, чей берег порос хотя и не очень обильной, но сочной травой, Бакай приказал:
Здесь будет привал.
Приказ был встречен с восторгом. Измученные воины верхом на измученных конях бросались в реку, и вода освежала и коня и всадника. На третий день привала кони начали жиреть, а воины скучать. Заметив это, Бакай приказал ударить в барабан. Сразу стих человеческий шум, а вслед за ним стихло ржание лошадей. Бакай кликнул клич:
Настало для одного из нас время сесть на коня: настало время для разведки. Здесь все прославленные богатыри, все родовитые ханы и беки. Кто же отправится в разведку?
Трижды повторил Бакай свой клич, но охотников не нашлось. Важные господа робко жались друг к другу. Бог с ними, с важными господами, ибо так уже заведено: чем родовитей, тем трусливей! Но почему же не принял клич Бакая ни один из сорока богатырей? Страшил их Китай, страшила эта колдовская, непонятная держава, и только самый юный из сорока львов не убоялся, подошел к Бакаю и сказал:
Я отправлюсь в разведку!
Этим юным богатырем был Сыргак, не раз восхищавший киргизов своей отвагой. Он и сейчас обрадовал воинов, но Бакай покачал головой:
Дитя мое, смелый Сыргак, ты молод и неопытен, ты не знаешь китайской речи. Решение твое безрассудно!
Опять оказалось войско в трудном положении, опять все стали думать вслух, указывая друг на друга, кого бы послать в разведку, пока не сказал свое слово Манас:
Сыргак будет младшим разведчиком, а старшим Алмамбет. Он вырос в Китае, он знает высоты и низины
китайской земли, он вкусил сладость и горечь здешней жизни Согласен ты, брат мой Алмамбет, идти в разведку?
Хотя Алмамбет был царевичем, а Сыргак простым воином, не поглядел Алмамбет на свою знатность и на неродовитость Сыргака и сразу же принял слова Манаса. Было решено, что войско будет ждать возвращения разведчиков на берегу реки
Пусть кони жиреют, а воины скучают, охладев к играм и забавам и желая битвы, а мы последуем за разведчиками.
Они поскакали на восток, по знойной степи и горным ущельям, и вскоре достигли места, в котором пересекалось девяносто путей, а река разделялась на девять потоков, с влажным шумом сливавшихся у подножия густых деревьев, обугленных грозой.
«Неужели все эти девяносто путей ведут в Железную Столицу?» подумал Сыргак и вдруг услышал рев, не похожий ни на один звериный голос.
Сыргак оглянулся направо и увидел дракона: чудовище, извиваясь, ползло прямо к нему. В ужасе посмотрел Сыргак налево и увидел тигров, готовых, казалось, разорвать его. Тогда посмотрел Сыргак на Алмамбета и увидел, что лицо китайца спокойно. Подозрения вкрались в душу Сыргака:
«Алмамбет завлек меня сюда, чтобы погубить. Он предатель, но я опережу его подлый замысел!»
Так подумав, Сыргак, скакавший за Алмамбетом, внезапно приневолил своего вороного коня стать ногами на круп Гнедого. Алмамбет с удивлением обернулся, взглянул на Сыргака и понял все. Прежняя горечь вошла в его сердце. Ничего не сказав Сыргаку, он вынул мешочек со снадобьем и стал им бить по седлу, произнося заклинание на странном языке. Услыхав заклинание, дракон и тигры заметались в испуге и мгновенно скрылись. Пораженный чудом, Сыргак долго не мог опомниться. Ему стало стыдно своих подозрений.
«Оказывается, подумал он, Алмамбет действительно один из великих богатырей этого мира. Он действительно знает китайские волшебства. Он действительно царевич, а не наемный слуга, подосланный врагом. Он действительно опора киргизов. Я недостоин скакать следом за ним, если заподозрил его в дурных делах!»
И неожиданно для самого себя Сыргак сказал громко:
Прости меня, богатырь Алмамбет! Будь мне старшим братом и другом!
Алмамбет отвечал:
Я буду оберегать тебя, как старший брат. Предстоит нам, благородный Сыргак, трудное дело. Видишь вершину горы, кривую, как рог? Это вершина горы Ит-Олбес. До нее два дня пути. За ней ты увидишь острия зубцов, пронзающие небо. Это крепость великанши Канышай, повелительницы монголов. Нам нужно пробраться в крепость. Помни, Сыргак: хотя Канышай женщина и число ее лет не очень велико, она хитра, и победа над ней богатырский подвиг. Приготовь же сердце свое к подвигу!
Сыргак увидел, что Алмамбет не сердится на него, и повеселел. Богатыри, довольные друг другом, помчались, как две стрелы, пущенные из одного лука, и через два дня достигли крепости великанши Канышай. Грозные часовые стояли на страже, а из крепости доносились песни, крики и веселая брань.
Алмамбет и Сыргак спрятались в небольшой луговине против крепости, на берегу ручейка, бежавшего из-под корней широкоствольного тополя. Всадники напились воды, удивляясь ее сладкому вкусу.