Что-то долго они, сказал кто-то из женщин недовольно.
На этом Жарминахе всё долго, услышала Джалар совсем рядом незнакомый скрипучий голос, но, когда обернулась, никого не увидела, кроме угрюмых, совсем не праздничных лиц.
«Им не нравится, что я весенняя дева, поняла вдруг Джалар. Но почему? Вроде бы я никого не обижала, никому зла не желала Может быть, и правда надо было наряжать Сату или Мон».
Да уж, и лед еле разбила, и белку никак не поймать
Ну, такая уж весенняя дева у нас нынче.
«Да при чем тут я? возмутилась Джалар, но промолчала. Разве я ловлю белку?» Она поискала глазами Тхоку, но наткнулась взглядом на незнакомую старуху в темном плаще. Она не мигая смотрела на Джалар и шевелила пальцами, будто сыпала в рыхлый снег невидимые семена. Джалар шагнула ей навстречу, но тут раздался победный крик «солнце» поймали. Гордый Халан прижимал к груди бьющуюся белку, смотрел на Джалар и смеялся, сверкая белоснежными зубами. Темные глаза сияли торжеством, на щеках играли ямочки. «Красивый», будто впервые увидев его, подумала Джалар и улыбнулась в ответ.
К вечеру зажгли большие костры, парни и девушки прыгали через них парами, взявшись за руки, и Джалар казалось, не было парня, который не позвал бы ее. Сильная ладонь Халана, узкая Чимека, скользкая от пота Гармаса, по-девичьи мягкая Лэгжина Сквозь грохот и жар праздника Джалар то и дело натыкалась на ласковую улыбку Эркена, на одобрительный взгляд мамы, на хмурый отца. Уже совсем стемнело, когда Джалар увидела, как Сату стоит, обнявшись с Аюром. Они спрятались за деревом и шептались о чем-то. И еще одна радостная яркая искра вспыхнула в ее сердце: хорошо смотреть на счастливых людей!
Невестины гонки
Однажды,
когда Эркену уже пришла пора жениться но кто ж пойдет за такого хромого да жалкого, его выследили мальчишки, хотели подразнить, но заслушались его причитаниями, которые были похожи больше на сказки, чем на жалобу. Они рассказали взрослым. Наступало время Лося, темное, тяжелое, медленное, а в Доме Рыси давно не рождалось сказителя, и отцы нескольких семейств пришли к Салму, попросили его: пусть Эркен готовится рассказывать сказки. Отец чуть не подавился кашей на медвежьем жиру, которую ел, и покосился на сына. Сам Эркен улыбнулся и кивнул. Он давно хотел поделиться с родичами историями, что нашептала ему река, но все стеснялся, да и случая не было.
Так хромоножка Эркен стал сказителем Дома Рыси, хоть и молодым, но всеми уважаемым человеком. Удача охотника изменчива и капризна, а сказитель будет до старости обеспечен. И он, и его семья. Многие родители девушек на выданье взглянули на Эркена по-другому, стали чаще наведываться в дом его отца, и дочерей с собой брали, но сам Эркен, казалось, был равнодушен ко всему, кроме своих песен.
Сейчас он шел от Яви-горы, сжимал толстую ветку. Он нашел ее у священной сосны Дома Рыси и не поверил своему счастью. Эта сосна росла выше всех других деревьев, цеплялась корнями за огромный белый камень, и хромому Эркену стоило больших трудов каждый раз подниматься до нее, тем более сейчас, когда снег подтаял, но еще не весь сошел, поэтому Эркен ходил туда, только когда очень уж нужно было. И впервые он брел по этой тропе не за песнями и сказками. А может за лучшей песней в своей жизни. Он брел и думал, как объяснит сосне, что колет острым ножом его сердце, как заглянет в глаза Рыси ее лик вырезан прямо в стволе, как споет ей свою жалобную песню, такую жалобную, что даже камни вокруг заплачут! Но стоило ему подняться и упасть на колени перед сосной, больше от усталости, чем от благоговения, как взгляд его уперся в короткую толстую ветку. Сухая и звонкая, она будто ждала, когда он придет и заберет ее. Если бы Эркен был ребенком, он бы расплакался от счастья, облегчения и умиления. Но он взрослый его ровесники уже третий год догоняют невест. Все, кроме него. Куда ему с такой ногой Но священная сосна подарила ему ветку! Пусть он не сможет догнать ту, о которой болит его сердце, но он вырежет из ветки чуду и найдет способ рассказать Джалар о своих чувствах. Его сила в словах, а не в скорости.
Дети Рыси на невестиных гонках всегда выступали хозяевами: до самого летнего солнцестояния желтоглазая охотница Рысь будет заправлять в Краю, ходить у колен Яви. Рыси варили угощение, приносили мясо куропаток, которые еще вчера летали, и кабанов, которые еще утром бегали; разливали булсу, собирали дрова на костры, устилали шелковыми шкурами бревна, чтобы было удобнее сидеть старикам, рассказывали детям и пугливым женщинам-Уткам охотничьи байки.
Но и все остальные Дома стремились показать себя. Степенные дети Лося разливали густые сливки, отрезали ломтями желтый домашний сыр, угощали пирогами с черемухой и медовыми шариками с кедровыми орешками и брусникой. Дети Щуки варили особую уху из рыбы трех видов, посмеивались над Утками те не угощали, но приносили на невестины гонки сделанные за долгую зиму расписные горшки и блюда, деревянные фигурки, гребни, войлочные шапки и куртки. Щуки всегда над всеми посмеиваются, но у Уток было не протолкнуться: все женщины Края хотели полюбоваться на красоту и купить нужное в дом.