Ладно, теперь немного осталось. Возьмем под свой контроль Мордовцев не договорил, сильно закашлялся, хватаясь за грудь, согнувшись пополам, и Алексеевский решил, что в Воронеже сразу же скажет Сулковскому о болезни военкома, о необходимости срочно положить его в больницу.
Алексеевский встал, приоткрыл дверь в комнату охраны, сказал поднявшемуся от буржуйки бойцу:
Дай-ка и нам по кружечке, Махонин. А то что-то мы с Федором Михайловичем застыли.
Через минуту-другую появился красноармеец с двумя кружками, с виноватой улыбкой нес их военкому.
Токо сахару нет, Федор Михайлович, сказал он. Уж который день один кипяток глушим.
Мордовцев молча махнул рукой, взял кружку, грел об нее пальцы.
Тебе, думаю, попадет от Сулковского, сказал он, улыбнувшись, Алексеевскому. Хотя и меня особо не за что хвалить
Да брось ты, Федор Михайлович! подбодрил губвоенкома Алексеевский. Целую дивизию бандитскую расколошматили, а ты хандришь.
Да это так, мотнул головой Мордовцев и не стал больше говорить на эту тему. Запахнул поплотнее шинель, подошел к печке, прислонился к ней спиной.
Между прочим, Федор Михайлович, Алексеевский думал о своем, в политическом отношении банда любопытнейшая! Мне, к слову сказать, жаль многих: ведь одурачили крестьян, горы золотые посулили и это ведь надо суметь! Ну, иных запугали, дезертиры те, понятное дело, из Красной Армии по политическим соображениям сбежали. И сам Колесников столько лет у нас в армии был, командиром к тому же А подвернулся случай врагом стал.
Врагом он и был, Николай Евгеньевич, убежденно проговорил Мордовцев. Не строй ты по его поводу иллюзий. И калитвянские кулаки не просто так его в командиры поставили их ведь поля ягода! Другое дело рядовые: тут посложнее, тут разбираться надо.
Написать бы об этом обо всем, задумчиво сказал Алексеевский. И добавил смущенно: Я, честно говоря, собрал кое-какой материал.
Я это по твоим воззваниям понял. Мордовцев поставил кружку на стол, блаженствовал с минуту, разогретый кипятком и теплом печи, хорошо, ласково смотрел на Алексеевского. Что носишь в себе что-то, к перу тянешься А правда: кто лучше нас с тобой рассказать про все это сможет? Мы и видели, и чувствовали, а главное воевали
Дверь в их комнату в эту минуту открылась, вошел боец, доложил, что к товарищу Алексеевскому приехал какой-то человек, называется Наумовичем и требует пропустить.
Пропусти, Махонин, пропусти. Алексеевский
встал, пошел навстречу входящему в комнату начальнику Павловской уездной чека, на ходу протягивая ему руку и приветливо улыбаясь. Здравствуй, Станислав. Вовремя ты. Часа через два, пожалуй, и не застал бы мы собираемся в Воронеж Ну ладно, рассказывай.
Наумович, поздоровавшись и с Мордовцевым, озябший с дороги, с обветренным лицом сказал, приложив руки к теплой печи:
Жарко у вас тут, хорошо.
Немного согревшись, достал из кармана черной кожаной куртки блокнот, полистал.
Николай Евгеньевич, там, на хуторе Колбинском, мы взяли в плен несколько бандитов я имею в виду наш спецотряд, уточнил Наумович. С некоторыми из них удалось побеседовать. Я спрашивал не только, так сказать, анкетные данные, но интересовался и причинами вступления в банду, искал нужного нам для операции человека.
Так. Ну и что? спросил Алексеевский. Он закурил трубку, слушал начальника уездной чека внимательно, со строгим лицом. Нашел?
Кажется, да, не совсем уверенно сказал Наумович. Фамилия его Маншин. Демьян. Из бедняков, в банду, как он сам утверждал, вступил по принуждению, не из активных, но участвовал, конечно, во многих набегах, грабил
Убивал?
Пока не установлено. В Меловатке там убит председатель волисполкома, Клейменов, и уничтожена почти вся его семья Маншин был, руководил набегом и убийством Гончаров
Ну и что Маншин этот? нетерпеливо переспросил Алексеевский. Согласился он на твое предложение?
Судя по всему, он готов был принять его. Я дал ему на раздумье ночь, на рассвете Макарчук докладывал мне, что Маншин обращался к часовому, просил об аудиенции
Просил, докладывал Алексеевский нервно глянул на часы. Ты конкретней, Станислав Иванович!
На рассвете Колесников напал на наш отряд. Наумович закрыл блокнот, сунул его в карман куртки. Я сделал вид, что пленных пришлось оставить они закрыты у у нас были, в сарае, Маншин находился с ними.
Это хорошо, похвалил Алексеевский. Молодец. Но Колесников, как видишь, жив.
Наумович вздохнул, развел руками.
Да, жив.
Алексеевский, докурив трубку, выколотил ее о край табурета, принялся расхаживать по комнате, думал вслух:
Будем, конечно, надеяться, что Маншин сдержит свое слово. Но сомневаюсь. Что-то должно произойти в банде, а так Ладно, подождем несколько дней. Вернемся, вот с Федором Михайловичем из Воронежа он глянул на Мордовцева, продолжим этот разговор. Подыщи еще двух-трех человек для этой цели, давай попытаемся, может быть, пойти на переговоры
Ни на какие переговоры Колесников не пойдет, Николай Евгеньевич! резко сказал Мордовцев. Руки у него по локоть в крови, какие там переговоры. Он же прекрасно понимает, что его ждет приговор ревтрибунала, и приговор однозначный