Московская Русь, становление Российского царства эпоха развивающегося государственного аппарата. О героях и системе разведки и контрразведки XVIXVII веков рассказывают главы, написанные доктором исторических наук Андреем Петровичем Богдановым. Его профессиональная сфера политика и культура допетровской Руси. Но, расследуя «тёмные места» истории явной, он то и дело выходил на деяния, заведомо засекреченные или усиленно замалчиваемые последующими «редакторами» отечественной истории. Так старались забыть Семёна Мальцева, дипломата времён Ивана Грозного. А ведь он, оказавшись в плену, сумел самым решительным образом повлиять на ход истории: остановить турецкое нашествие. Явно недооценивали и главу Посольского приказа в XVII веке князя Василия Васильевича Голицына талантливого организатора целостной разветвлённой системы внешней политики.
Наконец, эпоха Российской империи. Нашумевшая история с похищением «княжны Таракановой». О ней написаны книги, созданы кинофильмы, театральные спектакли. Однако многое в этой истории остаётся загадкой, побуждая к новым изысканиям. Это тоже одно из ярких дел русской контрразведки. Или биография всем хорошо известного Михаила Илларионовича
Кутузова. И в ней есть новый штрих: да, о том, что великий полководец был искусным дипломатом, ныне мало кто вспоминает. Причём за успехом его дипломатических миссий всегда стояла глубокая проработка агентурных данных. Или Александр Николаевич Щеглов именно ему Николай II лично обещал орден Святого Владимира: в инициативных разработках Щеглова последний русский император увидел «залог становления и скорейшего развития флота». О Кутузове и о «забытом резиденте» Щеглове пишет доктор исторических наук Виталий Иванович Шеремет военный историк и востоковед, член правления Ассоциации ветеранов разведки, контрразведки и правоохранительных органов. Работу дипломатов и разведчиков Российской империи он оценивает пристрастным взглядом профессионала.
Оригинальность этой книги и в том, что, становясь соучастником исторических драм, вы одновременно погружаетесь и в атмосферу научного поиска, ощущаете героику и романтику самого этого удивительного дела исторического расследования, видите, как своим талантом, знанием, опытом учёный шаг за шагом «сшивает» проредившуюся «ткань времён».
Обретя для себя новых героев нашего далёкого прошлого, а некоторых хорошо знакомых увидя в новой роли, вы, я думаю, как и я, порадуетесь и тому, что не переводятся на Руси люди, влюблённые в её историю и болеющие за её судьбу так же, как авторы этой книги.
Владимир ПлугинОТКУДА ЕСТЬ ПОШЛАРУССКАЯ РАЗВЕДКА
ПЕРЕПОЛОХ НА РЕЙНЕ
в мир). И историку, если он не желает уподобиться болтуну, непозволительно обманывать свою аудиторию. Потому приходится быть осторожным и оговариваться: первые сведения о таком-то явлении (событии, учреждении, должности и т. д.) дошли до нас от такого-то времени. Однако это вовсе не означает, что до этого времени ничего подобного не было.
Так вот. Одно из первых сообщений о русской разведке датировано с точностью не только до года, но даже до дня. Как сообщает придворный священник императора франков Людовика I Благочестивого Пруденций (в сочинении, известном под названием «Вертинские анналы»), 18 мая 839 года его величество принимал в небольшом городке Ингельгейме, расположенном на берегу Рейна, посланцев народа Рос то есть государства Русь, которое в настоящее время большинство учёных справедливо отождествляют географически с Киевской державой (это одно из первых упоминаний о ней в сохранившихся документах). Прибыли нежданные гости вместе с посольством византийского императора Феофила, но, в отличие от греков, вызвали у Людовика подозрение. Представители малознакомой или даже вовсе незнакомой восточной страны по внешнему облику и языку очень напоминали ему, напротив, хорошо знакомых норманнов датчан и норвежцев, нападающих на северное побережье империи, и шведов, которых он имел удовольствие видеть у себя десять лет назад. «Тщательно доисследовав причину их прибытия, записал Пруденций, император узнал, что они действительно принадлежат к народу свеонов. Считая их скорее разведчиками по тому царству (Византии. Авт.) и нашему, чем искателями дружбы, он решил задержать их у себя, чтобы можно было достоверно выяснить, с добрыми ли намерениями они пришли туда (сюда? Авт.) или нет». Очевидно, к делу была подключена имперская служба безопасности, которая под высочайшим руководством и выработала первые рекомендации. В том смысле, что, может быть, они и послы, а не шпионы, однако же очень на них похожи. А потому расследование следует продолжить. Поскольку греки, видимо, уже откланивались, Людовик просил их сказать своему августейшему брату (отправив в Константинополь и письмо), что «из любви к нему охотно принял» гостей из страны Рос, и «если они окажутся людьми вполне благожелательными, а также представится возможность им безопасно вернуться на родину (о содействии чему просил Феофил. Авт.), то они будут туда отправлены с охраной. В противном же случае они будут отправлены с посланными к его особе, с тем чтобы он сам решил, что с таковыми надлежит сделать». Какой «случай» был в конце концов доказан «противный» или иной и куда затем отправились послы государства Рос, в Константинополь или в Киев, это осталось неизвестным. Следовательно, неизвестно, были ли первые официальные представители Киева в империи франков разведчиками. Людовика ведь смутила прежде всего их национальность.