- А не сбегут. Юрий Александрович? Может сейчас поймаем, раз Вы их хорошо в темноте видите?
- Опасно, господа. Если бы их надо было просто утопить, то так бы и сделали. Но нам надо в первую очередь спасти людей. Это российские подданные. Не знаю, сколько их там, но пустыми назад турецкие работорговцы никогда не ходят. А этой скорлупке много не надо, картечь ее борта навылет пробьет. Можем вместе с турками своих же побить. Поэтому ждем, когда рассветет. Чтобы комендоры брали точный прицел по парусам и по палубе. Да и наши стрелки будут видеть, куда стрелять. Молодецкий абордаж с саблями в духе грабежа испанских галеонов в Новом Свете мне не нужен. Когда отработаем картечью, подходим ближе и бьем врага из винтовок, если там кто останется. Жизни наших людей дороже этих мерзавцев...
Все, нужная накачка личного состава проведена, поэтому даем малый ход и удаляемся в сторону от фелюги работорговцев, чтобы они нас не обнаружили раньше времени. А заодно направляемся к турецкому берегу, чтобы фелюга нас догоняла на параллельных курсах. Огней на «Лебеде», разумеется, нет. Никого поблизости и впереди по курсу тоже нет, Ганс за этим внимательно следит. Свидетели нам не нужны. Причем не только турки (с теми-то проще, их всегда утопить можно), но и наши. Иначе, если попадется российский фрегат, или военный пароход, его командиру может очень не понравиться, что какой-то не в меру наглый «купец» под коммерческим флагом присвоил себе право творить то, что дозволено лишь военному кораблю. Спесивых дуболомов среди господ офицеров, не считающих моряков коммерческих судов равными себе, в русском императорском флоте хватает. Зачем мне конфликт на ровном месте? Потом-то ретивого служаку поставят на место, популярно объяснив, что господину Давыдову разрешено несколько больше, чем всем прочим штатским штафиркам. Но информация ведь быстро разлетится по всему Черноморскому флоту и осадочек останется. А мне с нашими адмиралами надо жить дружно, чтобы они пакостить не вздумали. По крайней мере до тех пор, пока они не сядут в глухую оборону в Севастополе. На то, что мне удастся силами одного «Лебедя» сорвать высадку союзников в Крыму, я не надеюсь. Уж слишком большие силы придут сюда решать «русский вопрос». От сводного отряда коммерческих пароходов в Одессе, который сразу же, едва пришла информация о разрыве отношений с Турцией, начал формировать командир одесского порта Новосильцев, тоже слишком многого ждать не стоит. Они вполне могут пощипать противника на коммуникациях между Варной и Крымом, уничтожая и захватывая слабо вооруженные грузовые суда, заставив флот союзников перейти к системе хорошо охраняемых конвоев. Могут навести шороху у турецкого побережья, вынуждая англичан и французов гоняться за ними. На большее их не хватит. Но и это серьезное подспорье в нашей предстоящей работе. «Лебедь» же будет наносить внезапные
точные удары под покровом ночи и исчезать. Спустя какое-то время господа «просвещенные» европейцы станут бояться любой тени. И может быть в Лондоне и Париже поймут, что если продолжать решать «русский вопрос», то можно лишиться флота в Черном море. А после этого всего экспедиционного корпуса союзников в Крыму. Про турок речи нет их мнение в предстоящем «крестовом походе» на Россию никого в Европе не интересует. После этого и Пруссия с Австрией подожмут хвост, поняв, что поставили не на ту лошадь. Но это пока так, планы на будущее. А сейчас будем решать текущие проблемы. Которые выжимают из своих парусов все, что могут, торопясь уйти до рассвета как можно дальше от кавказского побережья. И думают, что самое опасное уже позади.
Светает. Небо на востоке уже окрасилось первыми лучами солнца, но в западной части горизонта еще царит ночная мгла. Именно поэтому заранее занимаем позицию западнее турок, чтобы нас не обнаружили раньше времени. Даю команду Гансу снизиться и послушать, о чем они болтают. Все равно, АДМ с включенным режимом мимикрии заметить практически невозможно. А если даже и заметят, то уже никому не расскажут. Разве что чертям в аду.
Силуэт фелюги работорговцев хорошо виден на фоне восхода. А вот «Лебедь», скрывающий в предрассветной мгле, они до сих пор так и не обнаружили. Но такое не может продолжаться долго. Новый день вступает в свои права, солнечные лучи освещают небосвод и поверхность моря, и турки наконец-то проявляют признаки беспокойства, о чем мне сообщает Ганс.
- Командир, вас заметили. Начали суетиться, пальцами показывают. Гадают, кто это может быть.
- Воевать не собираются?
- Не похоже. Но слегка изменили курс, чтобы обойти вас на большей дистанции. Если не измените курс и скорость, то выход на траверз через двадцать четыре минуты. Идут довольно резво восемь с половиной узлов.
- Понятно. Продолжай наблюдать. При малейшей опасности набирай высоту...
Из подслушанных Гансом разговоров ясно, что турки хотят прикинуться ветошью и выдать себя за обычных торговцев. Они уже убедились, что «Лебедь» - русский коммерческий пароход, не имеющий вооружения. Поскольку стволы пушек из пушечных портов не торчат, как сейчас принято, да и самих пушечных портов не видно. Поэтому удирать сломя голову не стоит. Угрозы от «купца» все равно нет, так что и беспокоиться не о чем.