Идею Зубатова организовать под контролем государства легальное рабочее движение, направленное на защиту экономических интересов рабочих и улучшение их быта, Плеве, сев в министерское кресло, первоначально полностью поддержал и наделил Сергея Васильевича широкими полномочиями.
«Полицейский социализм» Зубатова, направленный так же и на борьбу с революционерами в пролетарской среде, поначалу приводил к реальным результатам по пресечению революционной деятельности и по защите интересов рабочих. Но вскоре зубатовские агенты стали терять контроль над зарождающимся профсоюзным движением и свой авторитет в рабочей среде.
Летом 1903 года Плеве, как убеждённый консерватор решил, что эксперимент с «полицейским социализмом» в связи с отсутствием результатов и большими финансовыми затратами пора прикрывать и запретил деятельность всех зубатовских организаций, чем глубоко оскорбил Сергея Васильевича. С этого времени по данным Аналитического центра начались его контакты с Витте.
Против Вячеслава Константиновича созрел заговор, главными действующими лицами которого были Витте, князь Мещерский и Зубатов. Это трио решил добиться отставки Плеве и назначения на пост министра внутренних дел Сергея Юльевича. Совместив два поста министра финансов и министра внутренних дел, Витте рассчитывал установить, можно сказать, свою диктатуру в Российской империи.
Идея заговорщиков по дискредитации Плеве в глазах императора заключалась в том, чтобы сочинить письмо как бы написанное одним верноподданным к другому, и как бы попавшее к Зубатову путём перлюстрации.
В этом письме в горячих выражениях осуждалась бы политика Плеве, говорилось бы, что тот обманывает царя и подрывает в народе веру в него и такое прочее. Особый упор должен был сделан на то, что только Витте по своему таланту и преданности лично Николаю II способен повести политику, которая оградила бы императора от бед и придала бы блеск его царствованию.
Заговор был раскрыт ещё до написания письма и только потому, что Зубатов посветил в этот план своего друга Гуровича, который всю информацию передал Плеве. В результате Зубатов лишился своей должности. Князь Мещеряков был удалён императором от двора, а Витте еле-еле усидел в своём министерском кресле. Какая уж тут диктатура. И тут Сергей Юльевич вновь «покатил бочку» на своего недруга. Видимо, арест Давыдова его сильно напугал. И правильно напугал. Леонид Федорович много интересного рассказал о связях Витте с банкирскими домами Европы, Англии и Штатов. Там теперь копать и копать, подводя министра финансов под расстрельную статью с конфискацией.
Эти воспоминания пронеслись пулей в моём сознании, после чего я перебил регента:
Михаил Александрович, я прекрасно знаю об этом давлении на Вячеслава Константиновича со стороны Витте и его соратников, включая верхушку «первомартовцев» из старообрядцев и многих банкиров, которые горой встали на защиту господина Давыдова. Так же в курсе, что общественность ставит в вину министру те еврейские погромы, которые прошли по российским городам после объявления Манифеста от первого марта. Но поверьте мне, эти события не вызвали бы такой реакции министра, которую он показал сегодня, узнав о штурме усадьбы Великого князя Павла Александровича.
«К тому же такому давлению Вячеслав Константинович уже подвергался», мысленно произнёс я про себя.
Шестого апреля 1903 года в Кишиневе прокатились массовые беспорядки, вылившиеся в погром молдованами местного еврейского населения, повлёкший многочисленные жертвы. Накануне погрома в Кишиневе появились листовки, в которых говорилось о «секретном приказе» Царя «убивать евреев». После кровавых событий, началась оголтелая кампания, ставившая своей целью обвинить во всём Плеве.
Был «обнаружен» текст его «секретного письма» к кишиневскому губернатору, из которого следовало, что погром был «организован» полицией. Текст этой фальшивки, странным образом сразу же попал в английскую газету «Times». Так что сегодняшнее давление на министра внутренних дел это цветочки. И вдруг на тебе гипертонический криз или инфаркт, не дай Бог.
А я, кажется, догадываюсь, в чём дело, тихо произнесла императрица.
Я вопросительно посмотрел на Елену Филипповну, а Михаил задал короткий вопрос:
В чём?
Дочь Вячеслава Константиновича замужем за полковником Зедергольмом начальником Гвардейского стрелкового артиллерийского дивизиона, расквартированного в Стрельне. Насколько я слышала, они на Пасху должны были приехать в Царское Село для её празднования в кругу офицеров бригады. А Павел Александрович, императрица зло усмехнулась, в Гатчину с супругой не приехал, сославшись на нездоровье жены, однако на сегодня объявил прием в своей усадьбе для офицеров бригады с их женами. Как «чёрные ангелы» штурмуют помещения, где засели преступники вся империя, наверное, знает.
Значит, не о Павле Александровиче, а о своём зяте с дочерью Вячеслав Константинович беспокоился. Видимо, знал о сегодняшнем приёме, ни к кому не обращаясь, произнёс Михаил.
А я про себя подумал, что кое-кому, кто готовил для меня справки по Плеве и полковнику Зедергольму, кажется Владимиру Альбертовичу, вставлю ведёрную клизму с патефонными иголками. Упустить такой факт родства министра внутренних дел с возможным мятежником.