Также через Сазонова я настоял, чтобы на своих приусадебных участках крестьяне в обязательном порядке выращивали морковь, свёклу, репу, тыкву, капусту. А также заставил посадить яблони. И теперь в Курковицах и Калитино после весеннего, белоснежного, яблочного цвета во многих семьях и зимой ели свежие яблоки, получая от них так необходимые для организма железо и витамины, о которых современная наука только ещё подозревает.
Кстати, неплохая тема медицинского исследования для Маши, если она опять задумается о своём дальнейшем медицинском образовании. Пока таких разговоров не было, ну и, слава Богу. А если что, то по теме витаминов, минералов и всяких там кислот любимой жене, конечно же, подскажу, где и каких в продуктах питания их много. Только для начала надо ещё ввести в обиход термин «витамин», обозвать их от «А» до «Е» и дальше и получить за это Нобелевскую премию.
А неугомонный Александр Иванович несколько раз представлял мне проекты по дальнейшему развитию имений, но для этого ему необходимо было прикупить приличное количество земли у княгини Трубецкой. Та последние два года проживала в своей усадьбе Елизаветино и потихоньку распродавала, принадлежащие ей земли. По словам Александра Ивановича у Елизаветы Эсперовны в последние полгода очень ослабла память, чем пользовался в отличии от умершего Демидыча новый управляющий-жулик,
набивающий свой карман. Доходило до того, что тот, докладывая хозяйке о текущих делах, показывал княгине чужое стадо коров, так как принадлежащих ей он уже продал на сторону.
Алекс и Мари, народив в казавшемся счастливом браке четырёх детей, развелись восемь месяцев назад, после чего Алекс очень быстро женился на баронессе Наталье Владимировне Шёппинг и вместе с новой женой уехал жить на свою виллу в Баден-Бадене. При этом его младшему сыну Сергею на момент развода исполнилось всего два месяца.
Вот так вот Алекс учудил, заслужив порицание всего высшего света, как в Москве, так и в столице. Великий князь Сергей Александрович даже отстранил его от должности своего адъютанта. А Мари с четырьмя детьми осталась на попечении Елизаветы Федоровны, которая недавно стала вдовой и после убийства Великого князя Сергея Александровича ударилась в благотворительность, расходуя на это немало своих личных средств.
В общем, Лизон, чей салон в Париже посещали и считали себя её друзьями такие известные личности и политики, как сподвижник Наполеона III, получивший прозвище «вице-император» Эжен Руэр, первый президент Третьей французской республики Мари Тьер, премьер-министр Великобритании лорд Генри Палмерстон и Светлейший князь, канцлер Российской империи Горчаков, осталась одна со своими бедами и медленно угасала.
Поэтому мне было стыдно воспользоваться ситуацией и покупать землю у когда-то блистательной княгини. И озадачивать Мари проблемами матери тоже не хотелось. Та, можно сказать, прижилась в Москве у Великой княгини Елизаветы Федоровны и переезжать в имение явно не хотела. Но с вороватым управляющим я дал команду разобраться, воспользовавшись своим служебным положением. Ничего лишнего, что заслужил, то и получит по «Уложению о наказаниях уголовных и исправительных».
А по поводу покупки земли надо будет всё-таки подумать. Во всяком случае, по поводу соседней деревни Хлоповицы, жители которой до сих пор являются временнообязанными. Можно будет их провести по тому же пути, как деревни Курковицы и Калитино.
Тем более, Сазонов говорил, что за мызой Хлоповицы или Христиания, принадлежавшей отставному поручику Вишнякову, числится триста девяносто десятин земли с хорошим лесом. Земля и мыза уже несколько раз перезаложена хозяином, и сейчас мызу и землю можно выкупить у банка за двадцать тысяч, что в два раза дешевле её реальной стоимости. Одна десятина в Петербургской губернии сейчас идёт по девяносто три рубля.
Сама мыза состоит из хозяйского дома и двух дворов при колодце и ключах. Дом в плохом состоянии, проще снести и построить заново, чем ремонтировать. А вот бывшая владетельная деревня Хлоповицы при двадцати пяти дворах, двух колодцах и пруде, очень даже хорошо вместе со своими землями и землями Христиании впишется в колхоз Курковицы-Калитино-Хлоповицы.
Двадцать тысяч денег на покупку мызы и земли я найду, как и ещё шесть для развития объединённого хозяйства из трёх деревень и мыз. Пусть Сазонов осуществит свою давнюю мечту. По его прикидкам почти сто пятьдесят десятин выкупленной у Вишнякова луговой земли позволит значительно увеличить стадо коров и количество изготовляемого на продажу масла. Данное производство должно окупить затраты лет за пять, даже раньше.
Но для меня самым главным было то, что с включением в колхоз жителей деревни Хлоповиц, в моём коллективном хозяйстве будет больше ста пятидесяти дворов и больше тысячи человек, включая почти четыреста детей. И в моём колхозе они будут жить намного лучше большинства крестьян в Российской империи в общем и в Санкт-Петербургской губернии в частности. Особенно в столичной губернии, где наделы у крестьян были одними из самых небольших в империи.
У меня в Курковицах и в Калитино с момента образования в них коллективных хозяйств ни разу за тринадцать лет голода не было. У всех семейств новые бревенчатые дома построены с нормальными печами, топящимися по белому, и крыши у них не из соломы или дранки, а из тёса. Детская смертность в последние годы почти на нуле. А с новыми землями Сазонов ещё выше поднимет благосостояние моих «колхозников».