Осмотрела комнату, молодую красивую женщину, что за столом сидела, между делом позавидовала ее белым локонам и красивой фигуре, и застыла на ногах. Словно в глазах рябит и жжет, когда песок попадает.
Вы меня извините. Я ваше зелье от самой окраины ощутила вы прямо моя спасительница. Этот горе-страж за мной с самого утра топает и замуж зовет надоел страшно.
Ну а что ж ты его так? женщина поднялась с лавки, а сама смотрит на кружку с явным сожалением. Неужели я ей все испортила? Что ж у нее за проклятье такое, раз зельем можно целую армию на путь истинных чувств вернуть?
Я занервничала, а когда я нервничаю, меня сложно остановить слова так и льются из меня потоком.
Если бы он по-настоящему, а тут проклятье подцепил, что на меня навели он за время моего путешествия уже пятый такой. У меня у самой зелье неплохо выходило делать да непутевых этих отгонять, но ингредиенты закончились. А ваше зелье просто феерично пары капель хватило, чтоб проклятье убрать. Меня, кстати, Арина зовут, извините, что вторглась во владения
У женщины был мелодичный голос, такой красивый, что я снова залюбовалась, вернее заслушалась. Есть у меня такая черта люблю все красивое.
Ена, но я гостья хозяйка тут Ямира.
Так это не Ямира? Кто ж эта женщина? От нее такой аурой мощной веет теперь, когда она встала, что как-то страшно стало ведь не верховная ж, в самом деле, в Ля-Гуш прибыла, а я со своим разгильдяйством на нее сразу напоролась.
Арина? хриплый голос отвлек меня от разглядывания и перетянул внимание на себя. Откуда-то сбоку вышла старая ведьма, вся морщинистая, горбатая, со слезящимися глазами и такой мощной аурой, что только присутствие этой Ены смогло замаскировать ее. Внучка Агаты?
Так это и есть Ямира?
Глава 4. Заколоченный дом
АринаЯ смотрела на свой дом, в котором провела детство, и удивлялась: заросший бурьяном и лебедой палисадник, потрескавшиеся стены, в трубе на крыше вывалился кирпич, ставни, когда-то выкрашенные в ярко-синий цвет, потускнели и облупились.
Не таким должно быть жилище ведьмы. Во всяком случае, не таким я его помню.
У нас росли ромашки и одуванчики, последние всегда были желтыми и никогда не пушились. Под моим окном всегда цвел и плодоносил одновременно куст черной смородины моей любимой ягоды. Ставни у нас были всегда распахнуты и яркими пятнами выделялись на фоне побеленных стен, а из трубы всегда поднимался беловатый дым.
Ямира не долго продержала меня в лавке: показала документы, по которым ей разрешалось проживать в этом доме
еще полгода после моего возвращения, отдала ключ от большого амбарного замка, что висел на покосившейся калитке, дала с собой компоту и пирога, которым угощала странную гостью, и отправила домой.
Правда на пороге старушка меня раз десять обняла да раз пять чуть не расплакалась, вспоминая моих бабушку и маму, а потом еще после, когда я предложила ей помогать в лавке и перенимать опыт. Ну я-то предложила все же из корыстных целей: кто меня еще научит варить такое убойное зелье? И, возможно, вместе мы справимся с наложенным в сердцах и от вспыльчивости проклятьем Гриммуардины Перруани.
Только потянулась к замку, как за спиной раздался насмешливый голос:
Не советую трогать эту железяку: проклятьем пришибет мало не покажется.
Развернулась, чтобы глянуть, кто тут такой знающий, особенно про проклятье, а на меня смотрят такие синие глаза, каких ни у одного человека не видела. Почти провалилась в этот взгляд, да только насмешливое фырканье вернуло меня на бренную землю и в наш мир, чтобы я смогла оценить не только глаза, но и все остальное, что принадлежало хозяину насмешливого голоса. А посмотреть было на что: высокий, мускулистый, гибкий, с пшеничными волосами, почти выбеленными солнцем, с кожей, позолоченной загаром, и жемчужной улыбкой.
Мечта-ааа!
Где-то на третьем курсе учился с нами один маг, звезда и негласный король академии. Люций Трой. Такой же гибкий и ясный, да еще и блондин ко всему прочему. По нему все девчонки академии с ума сходили, чуть ли не хвостиками за ним бегали. Ох, сколько ж на него зелий приворота извели, а я слезы глотала и локти кусала, потому что у меня вообще ничего не получалось, в отличие от остальных. А Люций никому не отказывал, на привороты поддавался и с девчонками любовь крутилдо утра, а потом переходил к следующей.
А потом выяснилось, что он в наш мир из какого-то ведьминого круга попал, спонтанного. А весь его магнетизм это особенность их мира и конкретно его расы. Всем девушкам раздали тогда маленькие артефакты, которые отводили его магию притягательности, и он стал нет, не обычным, он был все еще безумно красивым но вот привлекательность, сводящая с ума, исчезла.
Так вот блондин, что стоял у ограды, был чем-то похож на Люция. Очередная красивая картинка. Хотя сердечко скакнуло пару раз, намекая, что не плохо бы с этим завтра встретиться на рассвете и проверить его стойкость к ведьминым проклятьям.
Чем же может эта железяка меня приложить? я улыбнулась дружелюбно, стараясь скрыть в голосе ехидство.
Ветры, икота, хромота, прыщи, перечислял молодой парень, на каждом слове делая шаг ко мне. Еще минутная потеря памяти, чесотка, потница