овладение орудием заключается в том, что человек усваивает воплощенные в нем двигательные операции. Этот процесс есть одновременно процесс прижизненного формирования у него новых способностей высших, так называемых психомоторных функций, «очеловечивающих» его двигательную сферу.
Не иначе обстоит дело и в том случае, когда речь идет об усвоении явлений духовной культуры. Так, овладение языком: есть не что иное, как процесс усвоения тех операций со словами, которые исторически закреплены в их значениях; это также овладение фонетикой языка, происходящее в процессе усвоения операций, реализующих постоянство его объективной фонологической системы. Именно в ходе этих процессов у человека и формируются его артикуляционные и речеслуховые функции, как и та центральная
мозговая деятельность, которую физиологи называют «второсигнальной» (И. П. Павлов)
главная особенность рассматриваемого нами процесса усвоения, «присвоения» или овладения состоит в том, что он создает у человека новые способности, новые психические функции. Этим он и отличается от процесса научения животных. В то время как этот последний представляет собой результат индивидуального приспособления видового поведения к сложным и изменчивым условиям существования, усвоение есть процесс воспроизведения в свойствах индивида исторически сложившихся свойств и способностей человеческого рода (вида).
Говоря о роли овладения культурой в развитии человека, автор одной из современных книг, посвященных этой проблеме, совершенно правильно замечает, что, в то время как животное довольствуется развитием своей природы, человек строит свою природу.
До сих пор мы рассматривали процесс усвоения как результат активной деятельности индивида по отношению к предметам и явлениям окружающего его мира, созданным развитием человеческой культуры. Мы при этом подчеркивали, что эта деятельность должна быть адекватной, т. е. должна воспроизводить в себе черты той деятельности людей, которая кристаллизована, кумулирована в данном предмете или явлении, точнее, в системах, которые они образуют. Можем ли мы, однако, допустить, что такая адекватная деятельность формируется у человека, у ребенка под влиянием самих этих предметов и явлений? Несостоятельность такого допущения очевидна.
Ребенок вовсе не стоит перед окружающим его миром один на один. Его отношения к миру всегда опосредствованы отношением человека к другим людям, его деятельность всегда включена в общение. Общение в своей исходной внешней форме, в форме совместной деятельности или в форме общения речевого или даже только мысленного составляет необходимое и специфическое условие развития человека в обществе.
Итак, достижения исторического развития человеческих способностей не просто даны человеку в воплощающих их объективных явлениях материальной и духовной культуры, а лишь заданы в них. Чтобы овладеть этими достижениями, чтобы сделать их своими способностями, «органами своей индивидуальности», ребенок, человек, должен вступить в отношение к явлениям окружающего мира через других людей, т. е. в процессе общения с ними. В этом процессе ребенок, человек, и научается адекватной деятельности. Таким образом, этот процесс является по своей функции процессом воспитания.
Леонтьев А. Н. Проблемы развития психики. М., 1981. С. 414, 415, 418, 419, 420, 421422
Личностью социальной единицей, субъектом, носителем социально-человеческой деятельности ребенок станет лишь там и тогда, когда сам начнет эту деятельность совершать. На первых порах с помощью взрослого, а затем и без него реальная личность человека вовсе не совпадает с тем, что человек сам о себе говорит и думает, с самомнением личности, с ее осознанным самочувствием, с ее вербальным самоотчетом, даже самым искренним
Реальная личность нередко вынуждена бывает убеждаться в том, что «на самом деле» она совсем не такова, какой сама себя мнила, что именно в составе (в структуре) ее таились такие неодолимые для нее самой силы, о наличии которых она до поры до времени и не подозревала. И таились они именно в составе личности, а никак не в ее самосознании, не в составе ее представления о самой себе. Разве не в этом суть драмы Родиона Раскольникова?..
В связи с этим возникает вопрос, требующий материалистического ответа: в каком виде и где таились эти неведомые герою силы, беспощадно развеивающие его прежнее самосознание, представлявшее собой лишь трагическую иллюзию личности о самой себе? Где, в каком пространстве они прятались от самосознания и от самочувствия индивида, чтобы вдруг выступить перед ним в образе собственного поступка, не ожиданного и не предвиденного для него самого, и в виде его ужасных последствий? Несомненно, внутри личности, хотя и не внутри ее самосознания. Где же?..
Поскольку человек, пишет К. Маркс, «родится без зеркала в руках и не фихтеанским философом: Я есмь я, то человек сначала смотрится, как в зеркало, в другого человека. Лишь отнесясь к человеку Павлу как к себе подобному, человек Петр начинает относиться к самому себе как к человеку. Вместе с тем и Павел как таковой, во всей его павловской телесности (со своими особенностями