Карл поселился у Ротмана. В этой семье все относились к нему доброжелательно, с уважением. У Ротмана были книги о растениях, и он предоставил их и свой сад в полное распоряжение Линнеуса.
Юноша с жаром рассматривал рисунки, читал описания растений. Больше всего интересовало его устройство цветка, и он старательно выискивал в книгах сведения о строении этого органа у различных растений.
Читать и понимать эти книги было невероятно трудно, потому что в каждой из них растения и их части называли по-разному. По собственному желанию и произволу автор принимал одни названия, отвергая другие, придумывал сам новые и употреблял их в своих сочинениях.
С удивительным упорством Карл Линнеус сравнивал описания, рисунки и устанавливал, о каком же именно растении говорят разные авторы. Каждая страница заставляла работать над ней долгие часы.
Под руководством Ротмана он изучал физиологию человека с жаром, с каким читал книги о растениях. Даже с латынью произошло у него примирение. Ротман принес ему сочинения Плиния, великого натуралиста древности.
Вот почитай-ка Плиния. В его книгах целая энциклопедия по естественным наукам древнего мира.
Но латынь? Я слаб в ней.
Латинский язык международный язык всего ученого мира. Ты не можешь приобщиться к науке, не владея им. Сам видишь,
научные книги о растениях написаны на латинском языке, как же ты будешь их читать? Изучая Плиния, выучишься латыни, настаивал Ротман.
По блестящим страницам славного естествоиспытателя Карл Линнеус выучил совершенно необходимый тогда для каждого образованного человека латинский язык даже частные письма писались на этом языке.
Ротман от души радовался успехам питомца и окончательно утвердился в похвалах ему.
Оба они, наставник и ученик, пережили немало истинного наслаждения, беседуя о растениях, их жизни, особенностях строения, об ученых, отдавших жизнь изучению растений.
В школе же с недоверием пожимали плечами:
Дело идет на лад? Посмотрим, что будет дальше.
Но факт оставался фактом: «тупица», «бездарность» закончил курс средней школы, проявив неутомимую энергию и добронравие. В аттестате об окончании школы эти качества были отмечены, но там было сказано и следующее:
«Юношество в школах уподобляется молодым деревьям в питомнике. Случается иногда хотя редко, что дикая природа дерева, несмотря ни на какие заботы, не поддается культуре. Но, пересаженное в другую почву, дерево облагораживается и приносит хорошие плоды. Только в этой надежде юноша отпускается в академию, где, может быть, он попадет в климат, благоприятный его развитию».
Какое счастье, что он не поддался и выдержал хождение по школьным мукам! Сохранил живую душу, выстоял в борьбе со всеми жестокими для него обстоятельствами жизни и вышел из испытаний еще более убежденным и преданным своим природным наклонностям, своему дарованию. Какое счастье, что он встретил у порога жизни таких людей, как Ланнерус и Ротман, и что его отец сам любил растения.
Когда Карл Линнеус принес в родной дом аттестат об окончании средней школы и сказал, что он решительно не собирается стать пастором, что его будущее медицина и ботаника, опять поднялся шумный спор с матерью.
Стенброхультский приход принадлежал еще отцу Христины и вместе с ее рукой и сердцем перешел к ее мужу, бывшему тогда помощником старого священника.
И мысль о том, что их род лишится родного прихода, хоть и не доставлявшего особого благополучия, была для Христины невыносима, она резко протестовала и уговаривала мужа отказать сыну.
У нас и средств нет, чтобы содержать тебя в университете. Учиться нужно долгие годы. Ты забудешь бога; студенты-медики ведут легкомысленный образ жизни. Не к этому тебя готовили, не такие примеры ты видел дома. Ты огорчаешь мать! Да и что выйдет из ученья в университете?
Карлу было уже двадцать лет. Он полагал, что отстоял право заниматься согласно сердечным склонностям. Ни упреки и угрозы не дать денег, ни слезы и просьбы матери не могли остановить его.
Наконец в семье было решено, что Карл поступит в Лундский университет, если его примут, а Самуэль будет готовиться к духовному званию. Кстати сказать, он утешил мать: стал впоследствии пастором стенброхультского прихода.
Глава II Рысь в поле и крот дома
Тесно в Лунде
Карлу Линнеусу все-таки удалось поступить в Лундский университет, несмотря, казалось бы, на гибель всех его надежд со смертью профессора Гумеруса.
Эти книги из вашей библиотеки. Простите меня. Я просил вашего секретаря дать мне их на ночь. Я не могу оторваться от них вечером, а утро наступает так скоро
Изволь немедленно лечь спать, сказал Стобеус. Утром придешь ко мне!
Расправа за самовольство
и беспорядок неминуема. Всем известны вспыльчивый характер Стобеуса, его бурные столкновения с людьми, если он был ими недоволен. Может быть, профессор не позволит ему больше жить у него, выгонит из дома С замиранием сердца он явился в кабинет к Стобеусу. Сейчас, сейчас разразится гроза!
Вот тебе ключ от моей библиотеки, ты можешь располагать ею по своему желанию. Одно условие: по ночам спать!