Вера Михайловна Корсунская Карл Линней
Глава I На пороге жизни
О чем звонил колокол
Однако нельзя войти в город в таком виде, спохватился юноша, оглядывая свою запыленную обувь и кафтан.
Он остановился, положил мешок на землю и принялся стряхивать с себя дорожную пыль. Потом чистым платком тщательно вытер шею, уши, лицо.
Милая матушка, хорошо, что она дала мне письмо к декану. «Сам знаешь, отец не может снабдить тебя нужной суммой денег. Но в Лунде живет наш дальний родственник, профессор, он поможет тебе. Я написала ему. Возьми, не потеряй доро́гой». Но где же? Куда я положил его в последний раз? Потерял, потерял
Ба, он же спрятал его за подкладку кафтана сегодня утром. Положил туда, чтобы понадежнее сохранить.
Что стал бы он делать в чужом городе без этого письма Никого не знает, денег мало. И есть еще одна неприятная вещь: аттестат из гимназии у него совсем неважный. Только при помощи декана, уважаемого всеми в университете профессора, можно надеяться, что на аттестат не очень обратят внимание. А потом все увидят, что правильно сделали, приняв в число студентов Лундского университета его, Карла Линнеуса, сына пастора Нильса Линнеуса из Стенброхульта в провинции Смоландии. Увидят!!!
Молодой человек пригладил свои темно-белокурые волосы, еще раз вытер лицо, вскинул узелок за спину и, насвистывая веселую песенку, двинулся в путь.
Август на крайнем юге Швеции чудесная пора. Теплым летом здесь вызревают даже персики и абрикосы. Спелые каштаны и грецкие орехи в изобилии покрывают деревья. Роскошные буковые леса обещают путнику прохладу. Бесчисленные маленькие озерки, словно серебряные чаши, выдолбленные в каменных породах, придают всей местности волшебный вид. Леса перемежаются с аккуратно обработанными полями. Сеют рожь, овес, ячмень, пшеницу, много полей занято подо льном. Эта часть Швеции была заселена еще в древности.
На пути от Стенброхульта попадались богатые поместья, окруженные парками и нивами. Высились суровые башни старинных за́мков, остатки церквей и монастырей, основанных когда-то католическими орденами. Так соблазнительно было сделать остановку и осмотреть памятники седой старины. Но Линнеус оставался в пределах благоразумия: только издали провожал взглядом тяжелые мрачные строения, из разбитых окон которых давно торчали ветки деревьев и с шумом вылетали гнездившиеся там птицы
Смеркалось, когда будущий студент вошел в город, с любопытством рассматривая улицы и здания. Он знал историю этого города, одного из самых древних и до половины XV века самого большого во всей Скандинавии. До 1658 года он принадлежал датчанам, а потом перешел к шведам.
Какая старина! Где-то тут поблизости знаменитый холм, на котором в древности народ собирался, чтобы
избрать себе короля. Сам архиепископ когда-то имел здесь резиденцию.
Правда, теперь все было в прошлом: войны разорили город, разрушены богатые церкви и монастыри, пришли в упадок ремесла. Один за другим покидали город богатые купцы; упала знаменитая когда-то торговля сукнами и кожей
И все-таки деревенскому юноше Лунд казался большим, богатым. Смущенный и оробевший, он решил, не теряя времени, поскорее разыскать профессора, к которому у него было письмо из дома.
Издалека доносился печальный звон колокола. Навстречу юноше двигалась большая погребальная процессия. Он решил подождать, пока она минует его. Множество людей, следовавших за гробом, зажиточная и даже богатая одежда многих из них возбудили любопытство прибывшего.
Не откажите в любезности сообщить, кого так торжественно хоронят? обратился он с вопросом к одному из горожан.
Достопочтенного декана Гумеруса, ответил тот, продолжая свой путь.
Дрожащей рукой Карл вытащил заветное письмо: оно было адресовано декану, профессору Гумерусу
Маленький Калле
Отправив сына в Лунд, пастор Нильс и его супруга Христина не особенно верили, что он там останется. В глубине души они были совсем не против того, чтобы его постигла неудача и он возвратился домой, хотя, конечно, в то же время мысль о возможной ученой карьере сына ласкала их самолюбие. Но и тревожила вместе с тем.
Подумать только, лекарь Да заработает ли он себе на жизнь? Конечно, в нашем приходе особого достатка нельзя иметь, но по милости бога и мы не бедствуем. Сколько священников уже дал наш род! Не так ли? обратился пастор Нильс к жене, раскуривая трубку.
Христина, женщина добрая, любящая, во всем была согласна с мужем.
Карла так влечет наука, с этим нельзя не считаться. Пусть младший сын останется дома и пойдет по стопам отца и дедов. А Карла ждет иная жизнь. Не надо ему препятствовать, задумчиво говорил отец.
После таких разговоров они обычно шли по своим делам. Пастор Нильс навещал кого-нибудь из прихожан, а его жена принималась за работу по дому или в саду.
По закону одну десятую часть всех доходов каждый должен был отдавать духовенству. Уборку полей и заготовку сена для домашнего скота, принадлежавшего священникам, производило население.
Но многие из них и этим не довольствовались. Они обратили в статью дохода давний обычаи выдачу за своей подписью аттестатов прислуге и батракам. Вез хорошего аттестата от пастора никто не возьмет работника или работницу на ферму. За хороший аттестат духовенство брало деньги, и немалые.