Но потом, когда я оказалась у него, он не стремился обидеть или указать на моё плачевное положение. Я сама всё время на него указывала. Мне хотелось чувствовать себя жертвой. Было психологически легче переложить весь негатив на Влада. Бесспорно, его вина во всей этой дикой ситуации имелась. Но и слова о том, что Рома самоустранился, я теперь не могла игнорировать.
Сегодня снова по обыкновению сидела в прибрежных волнах и медитировала, сосредоточившись на приятных ощущениях. Так разомлела и расслабилась, что не заметила чужого приближения. Вздрогнула, когда тёплые ладони легли на плечи.
Вижу, тебе лучше, тихо говорит Влад, смотря сверху вниз.
Я оборачиваюсь, но молчу, не зная, что уместно сказать.
Лучше, соглашаюсь, наконец.
Это хорошо, кивает он, тут же отходит и устремляется дальше, разрезая лазурные волны.
Странное приветствие. У меня внутри всё вибрирует от нехорошего предчувствия. Напряжённо наблюдаю за мужчиной. Он плавает около получаса, а потом проходит мимо меня, бросив:
Пошли.
Встаю и плетусь за ним. Даже пляжную сумку с покрывалом на берегу забываю. Все мысли только о том, чего мне ждать от Громова.
Он тоже не оделся. Просто подхватил вещи и направился к вилле, дав мне возможность смотреть на его фигуру. Невольно отмечаю, как хорош мужчина. Широкий разворот плеч, узкая талия, длинные ноги. Сейчас впервые я любуюсь им. До этого всё было как-то вскользь, сквозь злобу и обиду.
Тебе нужно принять душ? интересуется он сухо, когда мы оказываемся в гостиной.
Мне тяну ослабшим голосом.
Иди. Потом можешь не надевать бельё. Спускайся прям так, отдаёт он приказ, не иначе.
Но тут служанка мне становится не по себе.
Я её отпустил до завтра. Юль, не испытывай моё терпение. Я устал. Жду тебя здесь.
Плетусь на ватных ногах в спальню. В горле ком, ведь от бывшей теплоты в голосе мужчины не осталось ничего. Только лёд, который острыми гранями кромсает тело и душу. Что я наделала?
Глава 24
ЮлияЗастываю перед мужчиной, пытаясь держаться уверенно, но это всё обман, и мы оба это понимаем. Средь бела дня нагишом под пристальным взглядом льдистых тёмно-голубых глаз. Хочется закрыться, но вместо этого смотрю на Громова почти твёрдо.
Потряхивает. Кончики пальцев колет, как будто я их в снег опустила. Судорожно сглатываю. Мужчина ещё пару секунд оглаживает меня взглядом, а потом кивает на низкий столик с колючим приказом:
В коленно-локтевую.
Влад
Ты хочешь находиться подле меня в определённой роли. Что же мне под силу исполнить твоё желание, звучит сухо. Два раза повторять я не буду. Не исполняешь приказ получаешь наказание. Всё просто.
Опускаю взгляд, пытаясь задушить слёзы бессилия, и подхожу к столику. Как же мерзко. Я обманулась насчёт Громова. Впредь буду умнее.
Медленно становлюсь на четвереньки, а потом опускаюсь на локти. Хочется сквозь землю провалиться. Боже!
По ягодице скользит его рука оглаживая округлость. Но лаской это назвать нельзя. Прикосновения жёсткие, жалящие. Слышу участившееся шумное дыхание мужчины. Его пальцы проходятся по промежности довольно чувствительно, грубо. Он останавливается, разводит складочки и поглаживает клитор. Как будто задумчиво. Именно так это ощущается. А потом надавливает на него практически до боли. Я вздрагиваю и резко выдыхаю.
Возбуждения нет. Влад должен это понимать. Я вся сжимаюсь перед ним, мечтая встать и убежать. Какое тут возбуждение?
Громов точно понимает, но и это его не останавливает. Он чётко выразил, как теперь будет проходить наше общение. Строго по контракту и ни шага в сторону.
Рядом со мной опускается небольшой сундучок, похожий на тот, в каком женщины иногда хранят косметику или украшения. Отщёлкивает замочек, и моё желание о немедленном побеге возрастает в разы. Я вижу различные вибраторы, наручники и другие приспособления и задерживаю дыхание, молясь, чтобы некоторые из них не пошли в ход. Слишком уж они пугают своими размерами или недвусмысленным
назначением.
Я стараюсь не дрожать, вцепляясь до боли в край столешницы. А Громов намеренно играет на нервах. Он перебирает игрушки, задумчиво крутя в руках то одну, то другую. И останавливается на пробке в виде лисьего хвоста. Нет, пожалуйста, только не это. Слёзы начинают душить с новой силой.
Следом в руках мужчины появляется небольшой пузырёк. Он выдавливает из него густую смазку и растирает её пальцами по попке. Прикусываю до боли щёку, чтобы сдержаться и не унижаться, умоляя не делать этого. Я подписала контракт. Видела пункты его извращённых фантазий и морально готовилась к ним. После надеялась, что Громов не станет, но эта надежда была весьма маленькой.
Напрягаюсь, когда в меня начал толкаться прохладный металл.
Умница, хриплый шёпот и лёгкий укус в крестец. А сейчас принеси мне кофе, лисичка, в голосе Влада неприкрытая издёвка. Перелёт был долгим, а мне хочется насладиться своей девочкой. И я планирую играть с ней всю ночь.
Сглатываю и медленно поднимаюсь, стараясь не морщится от неприятных саднящих, распирающих ощущений.
А ошейник будет? не могу сдержаться. Дура!
Обязательно, холодно улыбается мужчина. Любой каприз. Вижу, что мне досталась дикая зверушка. Не хотелось бы, чтобы она вцепилась в глотку своему хозяину.