Вот странность, если её похитили, то она абсолютно ничего не помнила о похищении.
Где мы? Я ничего не помню, как тут оказалась, Мария по привычке озвучила свои мысли вслух.
Я тоже, кивнул черноволосый парень. Он был невероятно красив. Пронзительно голубые глаза выгодно контрастировали с тёмными волосами, а модная стрижка создавала яркий и запоминающийся образ. И он явно не только следил за модой, но и посещал спортзал, где его тело приобрело идеальные пропорции. Настоящая звезда инстаграмма! Помню, я лёг спать. А проснулся уже тут.
И я. Помню, как лёг спать. Только перед этим я поужинал, ведром крылышек из KFS. А сейчас я чертовски голоден, заметил рыжий.
И правда, подумала Мария. Я тоже очень голодна.
Я также рассеяно пробормотала женщина.
Они снова замолчали. Затем женщина поднялась на ноги и, внимательно оглядев их, произнесла:
Я Наргиза. Мне двадцать девять лет. А как вас звать?
Антон. Двадцать один, представился тёмненький.
Макс Мне должно было исполниться двадцать через неделю с того дня, который я помню растянуто ответил рыжий.
Он тоже был симпатичный, только его красота была какой-то дерзкой и агрессивной. Его глаза горели ярко-зелёным
огнём, как два изумруда, в которые природа вложила всю свою силу и страсть. Волосы, густые и непослушные, походили на огненный факел. Насыщенность цвета в его внешности поражала и вызывала едва уловимое чувство зависти. Заметив её взгляд, парень посмотрел в упор:
Ты чего уставилась? Влюбилась, что ли? Что про тебя?
Мария смутилась, опустив глаза, и еле смогла выговорить, не сбившись:
Я Мария. Мне пятнадцать пробормотала она, едва слышно, стараясь ни на кого не смотреть.
Понятно, протянул Макс с ухмылкой, которая больше походила на оскал. Теперь понятно, почему ты такая мелкая и плоская!
Если до этого у неё получилось сдержать смущение, то теперь она явно почувствовала, как кровь приливает к лицу. Смущение горячей волной разлилось по телу.
Успокойся, Макс. Ей всего пятнадцать! пришёл на помощь Антон. Сам-то, ещё тот суповой набор.
Макс открыл рот, собираясь что-то ответить, но его перебила Наргиза:
Успокойтесь все! Слушайте меня. Нам нужно найти землю. Сейчас совершенно неважно, где мы. Одно радует вода пресная, значит, мы не в океане. Если это река, и такая широкая, что не видно берегов, то штормит тут как в океане. Вёсел у нас нет, поэтому придётся грести руками. Гребём туда! она жестом указала в правую от себя сторону. Давайте распределимся по сторонам. Грести надо одновременно и с одинаковым усилием, иначе мы будем кружить на одном месте. Как только устанут руки, меняемся сторонами.
Потом перевела взгляд на Марию:
А ты посмотри, что у тебя в рюкзаке. Я долго не могла тебя разбудить Может, та, что-то важное.
Мария кивнула и посмотрела на рюкзак, лежащий около неё, как на пришельца. Рюкзак был очень объёмным, похожий на туристический. Она расстегнула замок, сверху лежали чёрные берцы, как ни странно, ботинки её тридцать шестого размера. Его нутро заполняли: пластиковые баночки с таблетками и жидкостями, герметичные пакеты, полные таблеток, игл, ниток, средствами женской гигиены, зубной пасты всё это лежало вперемешку, но при этом было аккуратно разложено. Некоторые предметы были помечены стикерами с названиями, написанными аккуратным почерком её матери. В одном пакете оказался шампунь, пахнущий мятой и цитрусами. В другом спирт. Бинты, скрученные в аккуратные рулоны, были уложены в отдельный отсек.
Странный набор для пятнадцатилетней девочки, но очень полезный. Как в отпуск улыбнулась Наргиза.
Другие тоже заинтересовано посматривали на содержимое рюкзака.
Это не мои вещи
Либо его собирала мамочка, заметил Макс.
А это похоже на правду, подумалось Марии.
На самом дне обнаружилась большая энциклопедия. Толстый объём и плотные листы не дали книге промокнуть, лишь пропитались влагой по краю. Да, это именно ЕЁ книга! Её любимая книга, в которой есть всё обо всём. Но как она оказалась тут?
Это что? воскликнул Макс, наклонившись к ней. Энциклопедия? Она тебе зачем?
Я не знаю
Она, как зачарованная, смотрела на содержимое рюкзака, пока Наргиза не напомнила, что они не на отдыхе и надо заняться делом.
Пятнадцать минут гребли прошли незаметно, потом начали уставать руки. Они поменялись местами и продолжили. Мария не знала, двигаются ли они, но старалась изо всех сил. И тут в тишине, нарушаемой только их тяжёлым дыханием и мерным бульканьем воды, раздался пронзительный звук: «Бррррр».
Рыжий захохотал:
Да, я тоже дюже хочу жрать! А интересно, если мы не найдём землю, кого первым съедим? Мы с Машкой кости да кожа. Наргиза одна шарит во всём этом. Антоха! Остаёшься ты! Прости, брат.
От его болтовни все сбились с ритма, поэтому порекомендовали ему заткнуться и возобновили счёт.
Когда они поменялись в пятый раз, до руки Марии что-то дотронулось под водой. Её обуяло то чувство, которое бывает, когда ты заходишь в воду, и тут твоей ноги касается что-то непонятное. В такой момент ты кричишь и бежишь на берег. Вот и Мария отпрянула от воды и завизжала что есть силы, прижимая руку к груди. Все уставились на неё широко раскрытыми глазами, полными удивления и тревоги.