Из зарослей выскочил багет и попёр на нас. Я кувырком ушёл за столб, Гавриил подпрыгнул и заметался, напрочь позабыв о собственных советах не бояться. Багет почувствовал страх, ускорился. С лабаза одиночными ударил калаш: один выстрел, второй, третий. Пули попали в грудь. Я видел, как проминается кожа и тут же стягивается, одна пуля отрикошетила. Боль разозлила багета сильнее. Он захрипел, взмахнул штыками. Двадцать шагов! Глаза пиявками присосались к Гавриилу, а тот застыл, словно зачарованный, только голова качалась, отрицая действительность: нет, нет. Я ухватил за цепь, дёрнул, пытаясь уронить его, крикнул:
Ложись!
С лабаза били уже три калаша. Пули впивались в багета, рвали грудные мышцы, живот, пах. Кровь брызгами разлеталась вокруг него. Из разорванного живота вывалились кишки. Багет наступил на них, споткнулся и, не чувствуя боли, пополз на коленях. Новая очередь угодила в голову. Вылетел глаз, располовинило челюсть. Но тварь ещё жила. Мутант тянулся штыками к Гавриилу. Два шага, один. Я схватил биту, ударил его по расколотой пулями голове, снова, снова. Сука, да когда же ты сдохнешь
Он сдох. По телу прокатилась волна конвульсий и электрическим зарядом ушла в землю. Я провёл ладонью по лбу. Поверх подсохшей свинячьей крови, на кожу лёг свежий слой от багета. Несколько капель попало на губы, на язык. Я брезгливо сплюнул, утёрся рукавом.
Возле трупа орудовал конвоир с нанокубом. Вряд ли он много насушит, пули калибра семь шестьдесят два превратили багета в дуршлаг, половина крови расплескалась по округе.
Я отбросил биту, встряхнул руками, расслабляя плечи, как будто после тяжёлого трудового дня, и посмотрел на Гавриила. Редбуля трясло. Он сжал пальцы в кулаки и не мог отвести взгляд от штыков.
С лабаза спустилась Голикова и приказала конвоирам:
Этих на платформу. Возвращаемся.
Кто-то из гвардейцев со смехом проговорил:
А ничё так получилось, да? Красиво. Я думал, этот хрен до него доберётся. Как его колотило, обосрался бедный. Штаны ему поменяйте, а то весь штаб провоняет.
А чё ты ржёшь, Коновалов? Я выиграл,
с тебя пиво.
Да не боись, проставлюсь. Посмотрим, кто в следующий раз проставляться будет.
Вот как, они ещё и ставки делают, ублюдки. Поставить бы их всех перед багетом с битой в руках, и посмотреть, обосрутся или нет.
На нас снова надели наручники, посадили на платформу. Гавриил склонил голову. Мне показалось, он плачет. Я придвинулся ближе. Так и есть. По щекам текли слёзы, губы вздрагивали. Мужчина плакал, потому что мужчина зае устал. Я съездил на эту охоту один лишь раз, и то чувствовал себя опустошённым, а он дважды в неделю. Дважды в неделю стоять, прикованным цепью к столбу, смотреть в глаза бегущей твари и думать: добежит, не добежит? Никакие нервы не выдержат.
Часто кто-то погибает? спросил я.
Он хлюпнул носом.
Не Суть в том, чтобы подпустить тварь как можно ближе, но чтобы подсадной остался цел. При мне только один погиб. Тоже загонщик. Он капусту воровал, его поймали и вместе со мной отправили на поле. Заметался, как я сегодня, Гавриил вздохнул. Спасибо, что спас.
Ни в моих руках автомат был.
Багет до меня не дотянулся, потому что ты меня отдёрнул. Если бы не это
Он расстегнул рубаху и показал на груди две свежих ранки от штыков.
Заскрежетали, открываясь, ворота, мелькнули кусты акаций. Платформа повернула и остановилась напротив штаба. Спрыгнув на дорожку, я увидел два броневика. Один тот, на котором ездила штаб-звеньевая, второй Я едва не расплылся в улыбке.
Твист!
Вот честно, не люблю его, характер поганый, язык гнилой, дали бы разрешение пристрелил. Но сейчас его появление означало одно: он приехал за мной. Перед ним стояла Голикова. Лицо, скажем так, радостью не блещет. Я же говорил, что в Анклаве стукачей не меряно, быстро в Контору доложили, что у редбулей в подвале загонщик, который в шоу Мозгоклюя победил. На что они с Наташкой рассчитывали?
Гвардейцы рассредоточились полукругом, взяли под охрану вход в штаб и правое крыло. Возле левого расположилось звено бойцов. От главного КПП подъехал ещё один броневик. Между плацем и казармами протянулась стрелковая цепь.
Твист оценил эти приготовления кривой усмешкой.
Голикова, ты со мной воевать собралась? Не слишком много народу нагнали? Нас здесь всего-то я да Штык Штык, помаши тёте ручкой.
Водила высунул руку в окно и сделал короткий взмах.
Никто с тобой не воюет, Твист, штаб-звеньевая подобралась, скользнула взглядом по штурмовику, по окнам второго этажа. В крайнем слева колыхнулась занавеска. Обычные сборы, проверка бдительности. У нас это часто бывает.
Понятно. Наталья Аркадьевна нас своим присутствием почтит?
Некогда ей. Дел много.
Что ж, без неё разберёмся. Догадываешься, зачем приехал?
Пока нет.
Дурочку из себя не строй.
Гвардейцы передёрнули затворы. Двое шагнул вперёд, остальные подняли автоматы на уровень плеча.
Осторожно со словами, загонщик!
Тихо, тихо, ребята, оскалился Твист, и хмыкнул. Они у тебя какие-то бешеные, Голикова. Крапивницы переели? Нельзя в людей вот так стволами тыкать, научи их этикету.