можно.
Для меня такое меню не эксклюзив, бывало и лучше, но в любом случае привычное. Есть можно. Для Грызуна явно малосъедобное. Он пожевал хлеба, запил чаем, к остальному не притронулся. Малка накинулась на кашу так, будто никогда не едала. Она орудовала ложкой с такой поспешностью и так громко чавкала, что на нас начали оборачиваться. Я понимал её, в миссии подобный завтрак вряд ли подают даже примасу, но всё равно постучал пальцем по столешнице и губами показал: помедленнее.
Из столовой нас отвели в штаб. Вся инфраструктура Анклава создавалась по типу военного лагеря. По краям казармы и жилые строения, внутри служебные здания. Штаб в центре. На флагштоке красное полотнище, на карауле боец в парадной форме, с автоматом, в начищенных сапогах отражается солнце. Проходя мимо, сопровождающий отдал честь.
В прохладном вестибюле нас встретила милая женщина с четырьмя годичками. Представилась как штаб-звеньевая Голикова. В руках планшет. Сколько бы ни говорили редбули, что Анклав не Загон, но живут они именно по законам Загона.
Голикова улыбнулась, глядя на Малку:
Как тебе у нас? Не обижали? Покормили?
Людоедка закивала. От переизбытка чувств она даже не могла правильно выразить мысль:
Всё вкусно и я так никогда не было
Я рада, что тебе понравилось. Если есть желание, можешь остаться с нами.
Можно
Конечно, девочка. Дежурный!
Подошёл боец с красной повязкой и штык-ножом на поясе.
Проводите рекрута в адаптационный сектор.
Я чуть шевельнул уголками рта. Малку купили за тарелку каши и визуальное благополучие. Понять её легко. Что хорошего она видела в своей мелкой жизни? Ненасытный член примаса? Лист крапивницы и горсть кедровых орехов? Новая жизнь, несомненно, будет лучше. В разы. Но за всё придётся платить. Не знаю пока, чем они расплачиваются, но сыр, как говорится, ни в одну мышеловку просто так не подкладывают.
Пришёл наш черёд. Взгляд штаб-звеньевой стал жёстче.
Вам остаться не предлагаю. Ты, повернулась он к Грызуну, загонщик? Назови номер.
Сто восемнадцать, триста один, два нуля четыре.
Голикова забила номер в планшет.
Позывной «Грызун», статус «синий», двенадцать лет назад вышел из-под станка. За что попал в Загон?
Там написано, осклабился старатель.
О как, у неё есть доступ к базе данных загонщиков, и сейчас она получила цифровое досье на Грызуна. Не знал, что такое возможно. Получается, на каждого из нас собирают данные, начиная с первого шага, и чтобы получить информацию, достаточно ввести личный номер. Хотелось бы посмотреть, что написано обо мне.
Освобождён условно-досрочно из ИК восемнадцать по программе о переселении и обмене.
Не освобождён условно-досрочно, а помилован, уточнил старатель. Прочувствуй разницу.
ИК восемнадцать. Исправительная колония. Грызун опасный преступник, получивший свободу в обмен на отправку в Загон. Интересно, много здесь таких помилованных?
Разницы никакой. При любом исходе ты не имеешь права на обратный проход.
А нахрена? Мне здесь нравится.
Голикова кивнула:
С тобой разобрались. После обеда в Загон отправляется караван, можешь отбыть с ним.
А если я корешам своим сообщу, и они за мной прикатят?
Как пожелаешь. Задолженности за тобой не числятся. Можешь хоть пешком отправляться.
Барахло верните.
Получишь на КПП при отбытии. Теперь ты, женщина повернулась ко мне. Номер?
Двести сорок, сто двадцать семь, сто восемьдесят восемь, отчеканил я.
Она забила номер в планшет.
Аннулирован.
Ответу я не удивился, об этом ещё два дня назад Гвоздь говорил.
Всё верно, товарищ командир, кивнул я. Контора считает меня погибшим.
Основание?
Этот вопрос лучше задать им. Запросите досье, там должна быть указана причина.
Досье на аннулированные единицы можно получить только непосредственно в Конторе, да и то по особому разрешению. Я могу поместить тебя под арест, в подвале как раз пустует несколько камер, отправлю запрос в Контору и буду ждать разрешения. На это может уйти несколько лет. Готов ждать вместе со мной?
Если на одном диванчике, то и я бы подождал, хихикнул Грызун.
Ты ещё здесь? Голикова смерила его жёстким взглядом. Могу организовать камеру по соседству. Срок тот же.
Ухожу, ухожу, вскинул руки в защитном жесте Грызун. Дон, я в твоём рюкзачке пошвыряюсь, не против?
Мы таки выбрались, пора и расслабиться.
Он бегом бросился к выходу.
И как же теперь быть? спросил я.
Придётся подняться в отдел дознаний. Знакомые в Загоне есть? Я свяжусь с ними, и если они подтвердят твою личность, отправишься вслед за дружком.
Знакомых хватает.
Тогда идём. Все передвижения по штабу разрешены только под охраной бойцов дежурного караула. Надеюсь, ты не против.
Да хоть целой роты, пожал я плечами. Не я придумывал правила, не мне их и менять.
Кивком головы Голикова подозвала двоих бойцов. В общей компании мы поднялись на второй этаж и прошли в дальний конец коридора. Возле окна стояла декоративная пальма, на двери табличка «Секретариат».
Голикова указала пальцем рядом с собой:
Встань сюда.
Я встал. Удар по затылку бросил меня на колени. Сила взбрыкнула, я резво подскочил, развернулся, но сознание работало лишь наполовину. Я видел только пятна, движения стали медленными, и я сполз по стене на пол. Меня перевернули на живот, нацепили наручники и вновь поставили на ноги.