Ну чё, Зажим, дальше сам справишься?
Ага, только на живот его переверните.
Меня перевернули, задрали плащ. Руки оказались сведены, так просто не освободишься, да и вся поза жопой кверху
Двое бегом ринулись к броннику на помощь я слышал, как Алиса сдавленно ругалась, обещая дикарям жуткую смерть а Зажим навалился на меня и задышал в ухо:
Какой же ты какой податливый. Милый, милый Не обижу тебя
Он дышал и продолжал капать слюной.
В голове щёлкнул тумблер, в мозгах прояснилось, муть с глаз слетела. Я напряг плечи. Тяжесть дикаря вдавливала меня в дорожную пыль. Я чуть повернул набок, подтянул под себя ногу, рванулся и уже оказался лицом к лицу с извращенцем. Улыбнулся.
Привет, милый.
Он опешил.
Это как?
А вот так.
Я боднул его лбом в челюсть. Удар пришёлся по касательной, да и в принципе не мог быть сильным, никогда его не тренировал. Но Зажим по инерции отпрянул. Этого мне хватило, чтобы вытянуть руки из плаща и с размаху вдарить дикаря по ушам. Он захрипел, поплыл, я отбросил его в сторону и поднялся.
Дальше дело техники. Броник лежал на Алисе со спущенными штанами и пытался содрать с неё куртку. Девчонка брыкалась, полосовала его когтями, а он лишь похрюкивал от возбуждения. Двое других склонились над ними в ожидании своей очереди и наводили сумятицу в действия похабными советами. Я взял одного за ворот, дёрнул на себя и ребром ладони перебил кадык. Второй успел оглянуться, отскочил назад, в руке оказался нож. Тут же напрыгнул на меня, я перехватил руку за запястье, резко вывернул. Хрустнули кости. Дикарь закричал, это заставило обернуться броника. Увидев меня, он попытался встать, но сделать это со спущенными штанами оказалось не просто. Он не удержался упал на колено и понимая, что не успевает, залепетал:
Погоди, брат, погоди.
Я не стал ждать и носком берца вбил нос ему в череп. Тут же возле него оказалась Алиса и яростно, как кошка, начала кромсать ножом. Брызнула кровь, Алиса оскалилась. Я ухватил её за плечи и как куклу отшвырнул к дороге.
Успокойся, девочка, он уже умер.
Она зарычала:
Меня чуть не изнасиловали!
Меня самого чуть не изнасиловали, а это куда менее приятно, чем в твоём случае. Я природой для этого не предусмотрен, ага? Но я же не ору на всю пустошь.
Злость била из Алисы фонтаном, она желала крови. Броник был мёртв, остальные ещё дышали. Мне было плевать, что с ними будет, но если оставить всё как есть, ни один не доживёт до вечера, твари сожрут. Я так и сказал:
Брось, оставь тварям. Что бы ты не придумала, они
всё равно сделают лучше.
Злость злостью, но девчонка услышала меня. Выдохнула. Никогда раньше не видел я её настолько разъярённой. Куда только девалась вечно спокойная сущность Мёрзлого. Такое впечатление, что это Алиса под нанограндами, а не я. Для меня вся ситуация выглядела скорее комичной, даже этот мужеложец Зажим вызывал не гнев, а иронию. Неужели я настолько хорошо научился владеть собой и своими эмоциями? Сражаться, имея на плечах холодную голову, намного удобней.
Кстати, о мужеложцах.
Зажим уже пришёл в себя, ещё малость и кинется в атаку. Я сдёрнул с него ремень, стянул запястья, шнурками от ботинок завязал щиколотки.
Эй, ты чё удумал? испуганно заёрзал он.
Не ссы, драть тебя не стану, не из ваших я. Поваляешься немножко, подумаешь о жизни, о смерти, глядишь, какие-то мудрые мысли в голову придут.
Это как «поваляешься»?
А вот как сейчас валяешься, так и дальше продолжай.
Дикаря с перебитым кадыком связывать надобности не возникло, похоже, до пиршества тварей он не дотянет, а вот чуваку со сломанной рукой пришлось связать ноги, чтоб далеко не уполз. Боли как таковой он ещё не чувствовал, нюхач глушил рецепторы, но часа через два действие начнёт уменьшаться, и тогда он взвоет. Крики и запах крови пригласят тварей к обеду, впрочем, та стая пёсо, которых я встретил у поля, уже радостно повизгивали на дальних подступах моего восприятия.
Не будем заставлять их ждать. Но прежде чем уйти, подобрал оружие, боеприпасы, содрал броник со старшего. Протянул его Алисе, девчонка отрицательно мотнула головой. Ладно, было бы предложено. Мне он тоже не подходил по размеру, слишком маленький, как лифчик, но на Василисиной даче по дешёвке его с руками оторвут.
Осмотрел оружие. Три стареньких АКМ-74, четвёртый АК-12, почти как мой бывший, только поцарапанный и малость побитый. Из наворотов лишь одноточечный тактический ремень. Примерил его тут же. Удобно. В таком положении автомат полностью помещался под мышкой и скрывался полой плаща, а выхватить его и перевести в боевое положение, было делом полсекунды.
Ну вот я снова вооружён. Всё остальное побросал в тележку, не побрезговал и снял берцы с дикарей. Им они больше не пригодятся, а мы продадим.
Я ухватился за оглобли и потянул тележку за собой. Тяжеловато, но Алису впрягать, только нервы портить. Вспомнил, что так и не поел. Крапивницу пришлось бросить, а среди припасов дикарей ничего кроме зелёной муки не было. Хорошо, что водой запаслись две пятилитровых баклажки. Напился, плеснул Алисе в ладони, чтоб смыла кровь с лица, и покатил дальше.
Зажим заорал: