А дальше сами пусть разбираются, басурмане! отрезал боцман, свистком прерывая работы.
В роли боцманской дудки выступали губы Кузьмича, и судя по эффективности команд, да и на слух, были ничуть не хуже.
О, Фитя! вдруг заметил он меня.
Это сокращение, как он пояснил, очень принято у него на родине. Впрочем, оказался занятный казус: имя у меня Фиктор, и к Виктору, имя которого и сокращал Кузьмич, оно не имело никакого отношения. Даже перевод с разных языков, и Виктор от слова победа, а Фиктор вольный, свободный.
Но
на такие тонкости, хотя и сам не без интереса разобрался, Кузьмича волновали мало, и называл он меня Фитя, что в общем не самое худшее прозвище или сокращение, так что я не возражал.
На берег? поинтересовался боцман.
Хотелось бы, Кузьмич, признался я.
Ну, действительно интересно походить-посмотреть, далеко от Судна не удаляясь, часок там или два.
С отдыхающей сменой сходишь, вдруг решил Кузьмич. Чтоб присмотрели! выдал он указание группе матросов, специалистов и младших командиров и начальников, появившихся на палубе.
И эти разумные точно шли отдыхать: одежда была явно парадная, чистая, даже, возможно, чрезмерно вычурная и кричащая для джентельменов Впрочем, это им самим решать, быть джентельменами или нет.
Что мы, няньки? обиженно прогудел какой-то голос.
Я сказал присмотреть, дурья твоя башка, а не нянчиться! Механик первый раз в Кейлезе! рявкнул Кузьмич.
В ответ послышалось понимающее гудение. Так что на пристань я спустился в компании из десятка коллег, наверное. Присматривать они за мной присматривали, но в беседу не принимали (а я не лез, предпочитая слушать). И беседа была о питейном заведении и последующим посещении борделя. Я, как-то, в бордель и не стремлюсь особо. Но перекусить не откажусь, да и питейное заведение и корчма тоже, как я понимаю. А дальше посмотрим, что и как будет.
Так что следовал я в компании матросов и специалистов, вслушиваясь в разговоры. Которые были не только про выпивку или достоинства (или их отсутствия) интимного толка. А через несколько минут наша компания дошла до огромного, в четыре этажа, заведения Воздушный Приют. Место было сделано как надстройки Воздушного Судна, только огромные. А я еле удержался от смущённого смешка: дело в том, что я как-то и не взглянул, как Вагус Сумбонт выглядит целиком. Ну, вернусь и посмотрю, решил я, решительно заходя среди прочих в этот Приют.
13. Джентльмены с косичками
Официантки во фривольных нарядах сновали между кухней и столиками, профессионально хлопаясь по задницам. Ну а я пристроился в стороне от основной компании и, перекусывая, стал слушать. Впрочем, ничего особо интересного не выслушал: выпивка, бордели, ну и похвальба. И люди этим занимались, и цверги, и странные разумные. Вроде бы и люди, но очень резкие в движениях. И резкие чертами лица: острые, грубо очерченные. Держалась пятёрка этих джентльменов не вместе, а в общей компании и за разными столиками, так что решил я у своего фактически соседа уточнить а кто он. Не слишком вежливо, но и не слишком оскорбительный вопрос какой ты разумный? Вот если спрашивать разумный ли ты? вот тогда можно и на неприятный ответ напроситься, возможно, даже с рукоприкладством.
Так что кивнул я этому странному разумному, поймав его взгляд, дождался ответного удивлённого кивка и представился:
Фиктор Хманум, механик.
Окху Оссори Файлид, лидинг, представился лючитон в ответ.
И прочие соседи стали представляться, я автоматически кивать в ответ. Потому что ответ на свой вопрос я получил в момент представления: оборотни или полуморфы на Камулодуне распространены, вот только в городах их днём с огнём не найдёшь. Ночью и без огня тоже. Вообще их, оборотней, относили к отдельному виду, хотя тут как посмотреть. И по легендам, и по просто фамилии (а все лучитоны носили одну фамилию своего прародителя короля Файлида) выходило, что не совсем вид. Да и от метаморфов Европы разного вида и типа наши лючитоны очень отличались. Как минимум тем, что обернуться в зверя целиком (зачастую с мистическим набором или потерей массы) наши оборотни не могли. Только частичная, вроде удлинения рук, выворачивания суставов и оволосения, трансформация. В войне с сидхами были с людьми, а вот сейчас населяют хутора и деревеньки. На морфировавшего лучитона очень плохо действует железо лёгкие ожоги от недолгого прикосновения, как рассказывала натурфилософия. В человеческом виде просто неприятно, как и сидам, кстати. Но даже не в этом дело: мануфактуры и производства. Гарь и чад, которые мы,
люди, практически не замечаем, цверги не замечают вообще. А для лучитонов смрад и тошнотворие. Сидхи мистически защищаются, а у лючитонов выходит так неприятно: либо болеть и страдать, привыкнуть они к смогу не могли. Либо лишить себя мистически или лекарственно обоняния. На что они идти не собирались точно: у лучитонов шесть десятых информации об окружающем мире нюх. Этот как человеку один глаз себе вырезать, а второй скрыть под полупрозрачной повязкой.
Собственно, поэтому их и не узнал: описания были звероватый вид, а дагерротипы запечатляли лючитонов в состоянии морфа, со звериными чертами. Ну а Камулодун я за всю жизнь ни разу не покидал, как и они в него не попадали.