И искусственная память тут очень помогла. Не ухватками, которые я и не мог использовать, поскольку был ультимативно уложен на спину. А общим отношением к очень приятному и волнующему процессу. И, что самое главное после завершения процесса Предита стала надо мной насмехаться. Это было бы очень обидно, возможно до слёз, пусть и внутренних. Но память. И я ПОНЯЛ, что и зачем она делала. Так что с искренней благодарностью произнёс "спасибо" и протянул ей несколько ауресов. И получил искреннее удовольствие, не фривольного толка: на мои слова и улыбку выражение лица Предиты сменилось с презрительно-оскорбительного на искренне удивлённое.
Я всё оплачено мадам прошептала она.
А это лично тебе. И спасибо.
Н..не за что. Хочешь что-нибудь особенное?
Нет. Это просто благодарность за хорошую работу.
На этом я комнату и покинул, задумчивый. Нет, приятно очень, конечно. И причины всего происходящего понятны. Но мне, похоже, не слишком нужно: искусственная память помогла даже больше, чем Предита. Хотя кто знал? И всё равно чертовски приятно. Но в бордели я, наверное, больше не ходок. Хотя тут же покинутые искусственной памятью моменты меня остановили: если я всю жизнь был под действием пилюль, никто не знает, как мне будет без них. Возможно, придётся бежать в каждый попавшийся бордель "впереди своего визга", как смешно подсказала память. А это очень быстро! Почти восемь сотен миль в час!
С такими мыслями я дошёл до холла, где меня уже поджидал довольный мастер Креп.
Ну как, Фиктор? с ухмылкой поинтересовался он.
Удовлетворительно, мастер Креп, честно ответил я. А сколько я
Заплачено, буркнул цверг.
Ну уж нет! возмутился я. Матер Креп, я вам ОЧЕНЬ благодарен. Но уж в борделе за себя платить позвольте мне самому!
Ишь ты! удивлённо пожевал он бородой. Но вообще верно. Позволяю, с преувеличено-заносчивым видом бросил он.
В общем рассчитались мы с мастером и направились в обратный путь, к Вагус Сумбонту. И стали свидетелями весьма поучительного зрелища:
Как и предрекал мастер Креп, экипаж к Воздушному Кораблю подтянулся. И был просто
аллегорией слов "суета" и понятия "последствия невоздержанности". Люди, цверги, несколько непонятных мне разумных то ли упившихся до прозелени и бордового цвета, то ли такие от природы. Понять такие детали не было никакой возможности, поскольку вокруг Вагус Сумбонта бушевал вихрь. Вихрь из разумных, деталей, частей обшивки, запаха винного и табачного перегара, пота и сквернословия. Последнего было так много и настолько громко, что как брань бранные слова и не воспринимались. А именно как этакая "атмосфера", окутывающая приводимый в порядок Корабль.
В такой обстановке познакомиться с экипажем, как сулил мастер Креп, было, мягко говоря, невозможно. Грубо говоря я был уверен, что если попробую поговорить с кем-то из разгорячённых и суетящихся работников, мной просто законопатят какую-нибудь щель, даже не заметив, что это я. А мастер раскурил свою здоровенную сигарету, затянулся, блеснув золотом глаз, и произнес:
Суетятся, бегают. Пролюбят половину такелажа и первую неделю полёта будут бегать, как птицы безголовые, чинить недоделки. И всегда так ничему не учатся. Вот скажи мне, Фиктор, обратился он ко мне. Разве сложно закончить дела на пару дней раньше? А потом, если останется время, можно и погудеть.
Не знаю, мастер Креп. Если подумать то вы правы
Только они не думают ни стучака! обвёл цверг наблюдаемую нами суету.
Сам дурак, коротышка! буркнул какой-то пробегающий взмыленный джентльмен с роскошными усами. Ой! взвыл он, хлопая себя ладонями по лицу.
Дело в том, что на эти слова ухмыльнувшийся мастер засиял глазами, и кончики роскошных усов хулителя занялись натуральным огнём. Не слишком сильно, джентльмен их сбил первым движением и с обидой уставился на мастера.
Креп, ты
Не хами. Иди, напрягайся, махнул сигаретой мастер. Я вот тебя отродьем гнилого стучака не называю, отметил он.
Да не нашёл слов джентльмен и, бурча что-то бранное под нос, потрусил к Вагусу Сумбонту.
Дармоеды, бездельники и за языком не следят. Ладно, Фиктор, пойдём в котельную. Отдохнём.
Я бы, мастер Креп, если вы не возражаете, познакомился с механизмами. И с книгами сверился, по дороге озвучил я.
Спать мне как-то не хотелось, посещение борделя, на удивление, не принесло усталость, а зарядило бодростью. Ну а поработать, поучиться, да и подумать лучше, чем бессмысленно валяться в каюте. Уж всяко полезнее.
Какой энтузиазм, усмехнулся мастер. Ну, поработай. Проверь смазку, можешь поменять при нужде. И машины оранжевого и красного сектора не трожь! аж рявкнул он на меня.
Это у нас (уже у нас, мысленно улыбнулся я, хотя так и есть) в Котельной были сектора, а точнее маркировка механизмов разными цветами, в зависимости от сложности. Для бестолковых гоблинов, как пояснил мастер Креп, поскольку они стойко сопротивлялись попыткам обучить их грамоте. Ну и подобная маркировка оказалась не бесполезной для меня не потому, что я не умел читать или не знал, что за машины. Память у меня хорошая, да и пояснения мастера я слушал внимательно. Просто удобно обозначить группу машин по цвету, вместо того чтобы называть каждую по отдельности. Особенно учитывая, что те же паровые мультипликаторы были и в синем, и в красном, и в оранжевом секторах. И по цвету удобнее и быстрее.