Я моргнул. Вот это да. Даже этого мужика надо страховать. Все равно хочу попробовать. И я снова подал голос:
Я понял. Можно уже попробовать?
Идите, Вадим нахмурился. И будьте внимательны. Если вам покажется, что с фрагментом что-то не так, вы немедленно привлекаете внимание того, кто страхует. И объявление всем остальным. Слушайте внимательно, если кто-то из ваших попросил о помощи, вы не берете новые фрагменты, а заканчиваете свою операцию и ждете, пока ситуация не разрешится. Лучше проявить осторожность. Мы до конца не знаем, с чем имеем дело.
После этой пламенной речи он пропустил меня к планшету. Я положил рюкзак на пол, сосредоточился, протянул руку сквозь силовой экран и вытянул клубок. Так, что же мне досталось? Клубок был белым, чуть крупнее, чем тот, что вытянул себе Вадим, и разматываться особо не хотел. Я повернул его туда и сюда, ковырнул пальцем одну сторону, другую, но тот выглядел удивительно цельным. Вадим за моей спиной молчал, очевидно, я сам должен был разобраться с этим. Я покатал клубок между ладонями, ни на что особо не надеясь, но от этого клубок внезапно стал чуть менее плотным, и на внешнем слое отчетливо проявились контуры нитей. И я углядел на втором слое свободный конец и потянул за него. Плотный комочек начал послушно разматываться. На планшете уже было открыто окно приема, я сунул свободный конец в это окно, и планшет стремительно всосал в себя нить. Настолько быстро, что я едва удержал его в руках. Чпок! И весь клубок оказался всосанным в планшет. А на экране мелькнула цифра 2018.
Поздравляю! объявил Вадим. Вы отлично справились. Это
были какие-то данные за 2018 год, сейчас их примет наш аналитический центр и вернет в нужное место. Сюрпризов никаких не случилось. Всё понятно?
Дааа, раздался нестройный хор голосов. А мне? А мне можно попробовать?
Только попробовать, разрешил Вадим. Давайте по одному и возвращаемся.
Почему возвращаемся? возмутился Больше. Сколько за ночь можно размотать!
У вас все равно нет своих очков, заметил внимательный Вадим.
Да я одолжу. Наверняка кто-нибудь откажется.
Кто это откажется? раздался мрачный бас высокого парня.
Никто не откажется! поддержал его высокий женский голос. А ну, Больеш, отдай мои очки.
Больеш, нехотя вернул очки хозяйке, но потом с надеждой спросил:
А дашь потом еще раз, я хочу попробовать.
Если хорошо попросишь!
Больеш радостно бухнулся на колени:
Прошу!
Попрошу не паясничать и не трясти помещение, потребовал Вадим. Подходим по одному.
Всем было разрешено размотать по клубку. Мне показалось, что на это ушло какое-то бесконечное количество времени, потому что некоторые клубки совершенно не желали разматываться. Никаких сюрпризов не случилось, и так, общими усилиями, мы победили пятнадцать клубков, плюс еще тот, который раскрутил Вадим. На этом Вадим мероприятие прекратил, выгнал нас из зала, и мы снова пошли на крышу.
А почему нельзя сегодня? тормошили Вадима девочки. Мы готовы. Помочь родному университету!
Но непроницаемый воин на уговоры не поддался.
Вашим временем распоряжается профессор. Он запретил ночные работы, можете обсудить это с ним.
Что так долго? встретил нас Гелий. Вас, господа, за смертью посылать.
Все хотели попробовать, вдруг смутился Вадим.
А вот это правильно. Врага надо знать в лицо, одобрил Гелий. Тем не менее. Те, кто решает остаться, идет с Марго оформлять документы. Те, кто в этот раз не с нами, уходит сейчас.
Народ переминался с ноги на ногу, но никто никуда не двигался.
Хорошо. Вы сами подписались. Но раскручивать этот праздник вязальщицы нам придется до победного конца.
Администрация писала про пару дней, робко напомнила одна из девушек.
Они нам льстят, вздохнул Гелий. Даже я затрудняюсь сказать, сколько времени это займет. Так. Смены будут по четыре часов с перерывом. Больше заниматься этим скорбным трудом все равно нельзя, у вас замылится глаз и устанут руки. Начнем завтра утром. Продолжим днем. Зима, помоги, пожалуйста, Марго подготовить расписание.
Да, конечно, подала голос Зима.
На этом я с вами прощаюсь, с утренней сменой увидимся завтра, опираясь на трость, поднялся Гелий.
Пока мы оформляли документы, столовая закрылась. Я вспомнил, что у Баклана сегодня смена в баре и двинулся туда в надежде срубить у него сэндвич. Или печенья, если другой еды не найдется. По дороге меня догнал буйный Больеш и Килик, такой маленький и тихий, что вполне мог сойти за околополуденную тень Больеша.
Эгегей, Риц! заорал Больеш, Что-то мне подсказывает, что ты движешься в сторону еды!
Только в сторону надежды. У меня друг в баре работает, спрошу его. Он большой мастер разживаться пищей. Если еда где и есть, то у него.
Ничего, что мы с тобой?
Ничего. Я же не купил этот бар. И дорогу туда тоже не купил.
Ха! Если бы ты их купил, то зазывал бы нас туда с утра, в обед и вечером.
Из жажды прибыли? Наверное, улыбнулся я. Больеш был смешной, хотя и утомительный.
А где здесь вообще едят кроме столовой? тихо спросил Килик.
Ты знаешь, я стараюсь не есть больше нигде, объяснил я.
Из экономии, переходящей в жадность? подколол меня Больеш.