Уже полночь, да? догадывается Колбочка.
Пятнадцать минут первого. Я уже четверть часа как арендатор этого тела.
Так освободи её быстрей!
Пусть закончит. А то мало ли, грохнется в обморок в душе.
Женщина выходит из санитарного отсека и, по-прежнему нас игнорируя, укладывается на кровать. Закрывает глаза и засыпает. Или, точнее, выключается. Пошёл цикл восстановления.
Я достаю коммуникатор связь появилась. Захожу в меню программы управления, которая разблокировалась с переходом рент-прав. Выбираю «Досрочное прекращение аренды», продираюсь через кучу «Вы уверены?», подтверждаю полную выплату, соглашаюсь на десять процентов премии больше система поставить не даёт, а зря, мне Димкиных денег не жалко. Жму последнее согласие и последнее подтверждение. Программа завершает работу, меню становится неактивным.
Ну что, что? волнуется Дженадин.
Если сработало, то перед нами спит, хотя и голая, но совершенно свободная женщина.
Прекрати на неё пялиться! внезапно огрызается Колбочка и укрывает мать одеялом.
Я сегодня пялился на неё несколько часов, но не возражаю. Теперь это не предмет, а человек, есть разница.
Разбудить её, как ты думаешь? спрашивает девушка.
Мне кажется, не стоит. Ты не в том состоянии, чтобы усидеть на моте, да и она весь день плясала. Импланты, конечно, работают, но всё равно ей стоит отдохнуть. Ляг рядом, поспи. Я покараулю.
Но это же опасно?
Не больше, чем ломануться в этот
хаос на моте с двумя девушками за спиной. За клановых нас то ли примут, то ли нет, а если примут да не те? Полиция имеет привычку объявляться в самые неподходящие моменты. Пристрелят и как звать не спросят. Пожалуй, лучше остаться тут до утра.
Дженадин прилегла на кровать, сначала чуть в стороне, но потом придвинулась к матери, пригрелась и задремала. А я пошёл к дверям, где присел на подиум, уперев дробовик прикладом в пол. Спать хочется неимоверно вот же чёртов молодой растущий организм! Сейчас бы кофе
* * *
Разбудила меня вибрация коммуникатора.
«Ты где? Какого хера там творится? Ты опять во что-то влип, папаша?» сообщение от Дмитрия.
«Живы. Подробности потом», написал я Дмитрию. Получил ответ: «Ну ты и жопа». Реагировать не стал.
Аккуратно разбудил Колбочку:
Пора. Светает. Лучше уходить сейчас.
Мама? вскинулась она, не сразу осознав, где мы и что случилось вчера.
Мерсана лежит рядом, безмятежно спит.
Мам, проснись, осторожно трясёт её за плечо девушка. Проснись, это я!
Джен? улыбается та, не открывая глаза. Странно, говорили, что снов не будет
Это не сон, это я, ну, пожалуйста!
Женщина открывает глаза, осматривается, хмурится, увидев меня. Невыспавшийся, растрёпанный, перемазанный засохшей кровью подросток с ружьём. Не вызвал, значит, мгновенной симпатии. Да и чёрт с ней.
Дженадин? Как ты сюда попала? Аренда! Что с арендой?
Не беспокойтесь, дамочка. Аренда кончилась.
Но ещё же не Ох, чёрт, я голая. Джен, там в углу встроенный сейф. Принеси оттуда одежду и коммуникатор. Какое вообще число?
Я включил свой и повернул к ней экран.
Я что-то путаю, или ещё не
Форсмажор, не стал вдаваться в подробности я.
А как же
Оплата перечислена полностью, с премией.
Какое счастье, вздыхает она облегчённо. Можно будет неплохо оттянуться на Средке!
Боюсь, со Средкой проблемы, сообщил я, но это обсудим позже. Одевайтесь, нам пора.
Вышел, чтобы не смущать, огляделся на улице. Туман ещё ушёл не весь, подсвечивается восходящим солнцем. Вроде бы он раньше не поднимался так высоко? Или я внимания не обращал?
На Средке тихо и совершено безлюдно. На тротуарах и на дороге чёрные пятна, и валяются как будто сломанные манекены. Но это не манекены, конечно. Пахнет горелым. Больше отсюда ничего не разглядеть.
Я с сомнением посмотрел на моты. Идея уехать на одном из них перестала казаться привлекательной на пустой Средке мы будем заметными, как прыщ на жопе. Возможно, лучше уйти пешком если не выходить на центральную магистраль, а держаться боковых улочек, то можно просочиться, вообще никого не встретив. Ну, я надеюсь.
Мы готовы, сказала Дженадин, осторожно выходя на улицу.
На валяющиеся трупы клановых она старается не смотреть.
Как мама?
Растеряна, ничего не понимает, но пойдёт с нами. Ей ведь можно с нами?
Нужно. Я за неё вчера кучу денег отвалил, надо беречь свои инвестиции.
Я же вспыхнула Дженадин.
Стоп, перебил я её торопливо, это была глупая шутка. Я не подумал, как это прозвучит. Запомни: ни ты, ни твоя мать ничего мне не должны. Дмитрию тоже. Если это и можно назвать «инвестицией», то это инвестиция в то, чтобы некая Дженадин была счастлива.
Я счастлива, Док. Не знаю, что будет дальше, но здесь и сейчас я счастлива.
Значит, вложения окупились. Закрыли тему, ладно? Пора выдвигаться.
Боковые улочки разгромлены меньше, чем центральный променад, хотя есть следы картечи на стенах, выбитые окна, пятна крови и те, из кого она вытекла. Бессмысленность этого кровавого вандализма остаётся необъяснимой. Самих клановых не видно, но, судя по припаркованым там и сям мотоциклам, они не вернулись в пустоши. Просто спят, нарезвившись. Бери их голыми руками, кто хочет. Но я не хочу. Это не моя война.