Тридцать семь мне, тридцатку на его счет запиши, деловито командовал Лафер складскому приемщику.
Я не спорил. Так, чисто по справедливости, партнер слишком щедро мне отсыпал. Это он, весь в грязи и слизи, копошился в телах искромсанных автоматным огнем монстров. Я-то всю дорогу просто рядом стоял, «ключи» подавал. С другой стороны: хозяин барин. Решил он так, чтож я от денег, что ли стану отказываться?
Торопишься? осведомился Лафер, когда мы уже сдали трофеи, получили свое и вышли из здания. Я тут подумал Ты прав. Что-то я это главное правило онлайн-игр подзабыл Только, типа так и не придумал к чему я сам хотел бы стремиться. Может совет, какой, дашь? По приятельски? Ты вот сам чего хочешь?
Ха, хохотнул я. К этому вопросу я с молодости был готов. Денег и славы, конечно. На самом деле, брат, кто бы чего не говорил, все хотят одного: хорошо жить и чтоб его уважали. Если коротко: деньги и славу.
Прикольно, кивнул головой партнер. А если серьезно? Есть идеи, чем хотелось бы заниматься?
Понимаешь, начал я, и запнулся. Говорить или нет? Примет он
мои слова всерьез, или решит будто я снова шучу? Совершенно чужой, абсолютно незнакомый человек в теле одинакового, как у десятков тысяч других операторов, андроида. Соратник, стоявший рядом на стене, которую штурмовала тьма неземных тварей. Верить, или нет? Поверить? Впервые за много-много лет жизни, в которой не то что друзей, приятелей-то не могло существовать
Понимаешь, снова начал я, в душе радуясь, что Лафер терпеливо дождался, когда я решу сам с собой важный вопрос. Первое, что я тут увидел, когда вышел из здания, это небо. Бирюзовое с фиолетовыми облаками. И знаешь, что? Я обрадовался! Всколыхнулось что-то в душе. Что-то такое, о чем я уже почти забыл. Из детства, из юности, когда кажется, что весь мир открыт для тебя. Что можно заняться чем угодно. Любым делом, к которому лежит душа. Даже каким-то совершенно сказочным Вроде исследователя отдаленных уголков Земли. Понимаешь? Или матросом на паруснике. Или космонавтом. Понимаешь?
Да, понимаю, тяжело вздохнул партнер. Ты вот сказал, и я вспомнил. Было такое. Реально такие мысли в голове вертелись.
Ну, да. Это потом мы понимаем, что не все так просто. Что самые блатные места давно заняты, или приготовлены для совсем других людей. Что государство имеет на нас свои планы, и с этим тоже нужно считаться. Потом любовь-марковь, семья и дети. И все, брат. Понимаешь? Ни на каком паруснике ты больше не поплывешь, и с геологами в дебри северо-восточной тайги не отправишься. Начинается взрослая жизнь, в которой твои желания в день защиты насекомых! Никому не интересно чего ты хочешь. Никто не даст тебе деньги, потому что ты так здорово мечтаешь. И семью не накормишь фантастическими планами. И мы топим в рутине свои мечты. Понимаешь?
Да, блин. Понимаю. Злой ты. Мне так больно давным-давно не было.
А тут фиолетовые облака, брат. Прикинь?! Огромная планета с бирюзовым небом и фиолетовыми облаками. И миллионы мест, где еще никто из людей никогда не был! И, гадом буду, но сидеть на поляне с бетонной стеной я не намерен. Еще не знаю как, но однажды я пойду исследовать этот мир. Потому что этого хочу.
Заглянуть за горизонт, словно зачарованный выговорил соотечественник.
Точно. Тем более что никто не знает, что там за ним!
Так они еще за это и приплачивают, хмыкнул Лафер.
Как все удачно складывается, мой друг. Не находишь?
Глава 4 Синхронизация 3,6%
Посмотрите на меня. Сколько пальцев?
Два, доктор, улыбнулся я. И было чертовски приято, что я вот улыбаюсь, а мой собеседник это видит. Могут быть варианты?
В этом безумном мире все бывает, хмыкнул в густые усы чем-то похожий на Розенбаума лысый и с обильной растительностью под носом медик. Дело у нас, милейший, новое. Дело незнакомое. Мы, конечно, фиксируем нервную деятельность во время ваших сеансов, но, тем не менее, нагрузка на мозг серьезная. Не побоюсь этого слова: серьезнейшая.
Ясно, легко согласился я. Не стал грубить приятному человеку. А ведь хотелось. Например, поинтересоваться: какого хрена десятки тысяч человек засунули в эти капсулы, если «дело новое, дело незнакомое». Почему на мышах, или, на худой конец на кошках, сначала не испытали технологию? Не спросил. Во-первых, понимал прекрасно, что ничего здесь от этого конкретного врача не зависит. Что он только и может, что «фиксировать деятельность мозга». Или как он там выразился?
Во-вторых, после путешествия за тридевять земель, осталось приятное послевкусие. Ощущение, что прикоснулся к чему-то нереальному, волшебному. Вроде сказки, рассказанной на ночь мудрой бабушкой.
Так-так, покивал сам себе «розенбаум». За четыре часа удалось поднять синхронизацию на шесть десятых процента. Очень хорошо.
Действительно хорошо? удивился я, садясь на ложе капсулы. Тело показалось каким-то непривычным. А еще в помещении было как-то слишком темно. Приходилось щуриться, чтоб разглядеть очертания предметов.
И снова не стал ничего говорить доктору. Ну, их. Сболтнешь чего-нибудь не то, запретят сеансы. А я, можно сказать, только мечту за хвост ухватил.