Внутри нас уже ждали.
Конрад Арвистер слегка хрипловатый женский голос, произнесший моё имя вовсе не так уж и громко, заставил утихнуть и так не особо громкую деловую суету фойе этого грандиозного книжного магазина.
Малиция, мягко улыбнулся возникшей, казалось, из ниоткуда, эльфийке.
Наверное, в данный момент я был единственным, кто мог говорить, так как знал заранее, что увижу.
Малиция. Она была задолго до того, как появилось само понятие «учебников», в которых позже могла бы фигурировать напротив слова «контраст». Если бы позволяла цензура. Высокая, тонкая, с чистейшей белой кожей, никогда не знавшей морщин, родинок или иных искажений, с потрясающе длинными ногами, возносящими её изящную фигуру почти до моего собственного роста. Обладательница чрезвычайно внушительной по эльфийским меркам груди и короткой, всего по плечи, копны буйных белых волос. Черноглазая эльфийская королева во всей своей холодной надменности, нетленная и великолепная
но одетая при этом так, как не осмелится даже самая раскованная девка Мундуса!
Черная свободная микро-юбка, едва держащаяся на бедрах, из тех, которые называют «поясами». Очень мало, что прикрывающая, настолько, что это кажется почти произведением искусства, тончайшей гранью между сексуальным атрибутом и, всё-таки, предметом одежды. Черный чулки в крупную сетку, выходящие из-под этой насмешки на юбку и позволяющие оценить стройные ноги женщины вплоть до
её колен. Там уже шли черные кожаные сапожки на высоких каблуках. Выше же намного выше, после плоского живота до обнаженного пупка корсет. Черный, с серебряными вставками. Совсем небольшой, можно сказать, почти игривый, но подающий крупную грудь Малиции, обнаженную сверху едва ли не до сосков, вперед, как главный калибр заведомо смертельного оружия.
Еще выше? Черный чокер на шее, сплошной и мягкий, буквально умоляющий о том, чтобы его использовали по назначению.
Еще выше? Узкое холеное лицо одной из красивейших женщин народа эльфов, бесстрастное и неподвижное.
Всегда.
Неудивительно, что любое движение вокруг объявившейся хозяйки магазина попросту прекратилось. Она редко показывается на глаза простым посетителям, от чего большинство из них, как, впрочем, и продавцы, вовсю пялятся на исключительно редкое зрелище.
Чего не дождалась, пока я поднимусь? интересуюсь я.
Такого гостя не зазорно встретить и на пороге Идем, мягкий хрипловатый голос обволакивает. Он ничего не обещает, ни на что не намекает, он просто есть. Как и контраст. Если бы существовал бог контраста, эта женщина была бы его верховной жрицей. «Идём» прозвучало безальтернативным приказом.
Малиция одна из самых специфичных моих старых знакомых.
Дождитесь меня, быстро бросаю спутникам, Шегги, тут неподалеку есть неплохой паб. Шпилька, попроси девочек, пусть покажут тебя пятый отдел. Я могу задержаться.
Лестница? Не с такой юбкой. У неё есть лифт, поднимающий нас на четвертый этаж с величавой неторопливостью. Мы оба молчим и оба не смотрим друг на друга. От этой прекрасной женщины не пахнет ничем, даже кровью. Никогда не пахло. Она, как будто, неживая, но это не так. Малиция не стара и не древна, а просто вечна.
Думаешь о моем возрасте? в её словах дыхание смерти, Думаешь, насколько я стара, раз сходу угадываю мысли вампира, которого не видела почти полвека?
Думаю, что у тебя уже намокли трусики от предвкушения, хмыкаю я, не глядя на стоящую рядом женщину. Очень, кстати, опасную женщину.
В ответ тишина. Гибельная, смертельная. Это даже не обещание смерти за невероятное хамство и нахальность, она как эпитафия на могиле. Молчание неизбежности.
Зов Бездны.
Тихонько тренькают двери, открывая нам путь в логово Малиции. Место, где бывают лишь очень немногие разумные. Их мало, крайне мало, но еще меньше тех, кто отсюда уходит живым и в своем уме.
Я делаю шаг вперед, в этот кабинет, более похожий на будуар, полный темных и светлых, но одинаково безжизненных оттенков, но второй сделать уже не могу. Мешают две изящные ладони, легшие на мои плечи.
Конрад Арвистер, раздается позади меня, Король. Жертва. Вампир. Бродяга. Вор. Убийца. Шпион. Спаситель грешников. Чума праведников. Гибель народов. Надежда наций. Друг ублюдков. Бич сильных. Уничтожитель рас. Злодей. Святой. Отец Палач миров.
После последних слов меня с совершенно неженской силой развернули на месте, а затем влепили такую оплеуху, что я улетел на черно-белый диван, теряя по дороге шляпу и очки. Диван, что характерно, даже не покачнулся.
Это тебе за Канадиум, Блюститель!! громко рявкнула, совершенно не меняясь в выражении лица, Малиция, а затем добавила совершенно спокойным, даже равнодушным тоном, Насчет трусиков ты был прав. Долго будешь меня держать в неведении?
Дай хотя бы слезть с дивана пропыхтел я, до сих пор не до конца понявший, где верх, а где низ в одном двухцветном царстве, И, кстати, я вижу их с такого ракурса. Ты считаешь эти ниточки бельем?
Я считаю, что не прислушаюсь к твоим мольбам о пощаде, вампир, если ты не прекратишь дурачиться, прекраснейшая женщина, одетая как распоследняя шлюха (с отменным вкусом!) подошла вплотную к тому месту, где еще лежала моя голова, вовсе не заботясь о том, что разгляжу снизу какие-то еще нюансы её анатомии, Этого требует память о мире, который вы уничтожили. Ты хоть немного представляешь, какую сокровищницу знаний стер из бытия демон Иерихона?