Воу-воу, полегче, братан! Станешь палить на виду у люде, прямо тут? Не попутал ничего?
Акира справился с собой и снова заулыбался.
Зачем палить? Я вдруг вспомнил, что давно не навещал лавку Окаты. Очень давно зато его внучку Томико, кажется? видел ее недавно. Красивая девушка. Самое время познакомиться с ней поближе. Ты как, не против?
Я почувствовал, как у меня немеет лицо, будто я стоял на сильном морозе. Волна бешенства нахлынула изнутри, голова стала пустой и звонкой. Но я заставил себя равнодушно улыбнуться. Решение пришло сразу.
А почему бы мне быть против? Дело твое, я тут вообще проездом, я сделал вид, что задумался, потом примирительно выставил руки ладонями вперед. Как-то неправильно мы начали разговор, Акира-сан, ты так не считаешь? Слушай, может выпьем, поговорим нормально? Я тут знаю одно местечко, хозяин мне обязан, так что поставит лучший виски.
В глазах Акиры я увидел торжествующее презрение: все, попался гайдзин, теперь никуда не денется, можно выжимать досуха. Но он тоже улыбнулся.
Неплохая мысль. Давай, веди, что ли.
В пустом тупичке, куда я свернул после пяти минут петляния по лабиринтам переулков, не было ни души.
Что за дела? Акира настороженно осматривался. И где твое местечко?
Да вот оно! сделав удивленное лицо, я показал на какую-то дверь возле мусорного
бака. Вывески нет, ну и что? Здесь, кстати, играют, не только пьют. Чисто для своих, понимаешь?
Я сделал вид, что хочу постучать в дверь и встал вполоборота. Браток расслабился, вальяжно сунул руки в карманы брюк. Зря ты это про Томико, сволочь
Он дернулся в сторону, но не успел. Порубите-ка мясо и рыбу с мое, когда тебя все время подгоняет су-шеф и некогда даже вытереть пот со лба. Сталь Зангецу развалила череп Акиры с поразительной легкостью только хрустнуло глухо, как будто раскололся переспелый арбуз. Хрусть, чавк, глухой шум от падения и больше ничего, ни звука. Времени у меня не было совсем, зато я точно знал, что во всех этих переулках нет ни одной камеры. Странно для высокотехнологичного Токио, конечно.
Нет, я не маньяк. Я просто повар, который вырос в «лихие девяностые». И никакой жалости к подобным типам у меня нет. Поэтому Акира компактно уместился в мусорном баке, который я для верности подкатил, чтобы закрыть лужу крови. В левом рукаве у подросшего шпаненка нашелся узкий длинный нож, который, похоже, он не раз пускал в дело. Так что я лишь немного опередил шустрого паренька.
Эпитафии не будет, сказал я крышке бака, послушно лязгнувшей под моими руками в перчатках. Потом я посмотрел на свои ладони. Пальцы не дрожали.
Фараон открыл мне дверь почти мгновенно, как будто все это время стоял там и прислушивался.
Быстро ты, одобрительно проворчал он. Все нашел?
Ага, отозвался я. Если знаешь, где искать, то зря времени не тратишь.
И что теперь?
Теперь?
Я зашел на кухню и выгрузил фугу и специи из рюкзака. Посмотрел на разделочный стол и плиту.
Теперь я буду готовить, а ты, если хочешь, смотри, но только тихо. Тут под руку говорить опасно. Я, конечно, делал фугу не один раз, но это штука такая Восток дело тонкое, Петруха.
Что? не понял Фараон.
Не берите в голову, коллега, это просто цитата. В общем, мне понадобится предельная скорость и сосредоточенность. Настоящее фугу-дзюцу для самураев!
Взмах. Еще взмах. Надрезать вокруг рта. Чешую долой. Теперь глаза и позвоночник. Некоторые удаляют голову целиком, но я предпочитаю оставить, просто надо вытащить мозги, а чтобы это сделать, нужна верная рука. Теперь внутренности очень аккуратно, очень точно. Печень рыбы-собаки это настоящий склад яда. Так. Сделано. Аккуратно убрать шкурку. Разделываем на филе. Теперь режем так, чтобы кусочки просвечивали насквозь, как лепестки Осталось промыть, и еще раз, и еще.
Сейчас ресторанный повар должен красиво разложить тонюсенькие ломтики на тарелке и подать гостям вместе с особым соусом. Но мы этого делать не будем. Точнее, будем, но только с одной порцией. А вот для второй мне понадобятся ядовитая печень и перчатки, потому что в ход вступает тот самый старый рецепт. Печень и еще кое-что из большой пластиковой банки от Миуры.
Когда я оторвался от фугу, обработал ножи под паром, упаковал ядовитые остатки и как следует вымыл стол, уже темнело. Фараон сидел у окна, задумчиво опираясь щекой на кулак и зверски зевал.
Готово? встрепенулся он, хлопая покрасневшими глазами.
Само собой! с энтузиазмом, от которого даже актер провинциального театра упал бы в обморок, вскричал я, одновременно глазами показывая ему вокруг, на потолок и стены, и страшно ими вращая. Да я ничего вкуснее в жизни не готовил! Это шедевр, я тебе клянусь! Ты просто пальчики оближешь, или даже проглотишь!
Трехногий стул в углу негодующе скрипнул, или мне просто показалось. Но я продолжал:
Тащи-ка бутылочку саке, которую я принес! Только не надо подогревать, ладно? Это настоящий божественный напиток, а не какой-нибудь скверный самогон! Без саке ты не прочувствуешь всего восторга, который я тебе приготовил!
Стул скрипнул еще раз, теперь издевательски, и я коротко пнул по одной из ножек. Палец ушиб, между прочим. Зато зачарованная мебель обиженно замолчала. Продолжая бурно восторгаться в пространство и воздевать руки к небу, я разложил ломтики фугу на две тарелки. В середине первой поставил чашечку с традиционным уксусным соусом понзу.