Были на Ближнем Востоке?
Максим Владимирович бросил в рот кусочек лукума, посмаковал и лишь потом кивнул.
Только вернулся. Работал по контракту в одной консалтинговой фирме. Сначала в Иордании, потом в Ираке. Когда запахло войной, перебрался в Иран, потом опять в Иорданию. Затем в Сирию. И под конец в Судан.
А почему в Судан?
Отпуск решил провести с пользой, пожал плечами Максим Владимирович. Мечта идиота: проплыть по всем великим рекам. Из Хартума проплыл по Нилу до Каира. Потом ненадолго в Париж. И паромом через Швецию в Питер.
Завидую. Злобин по прокурорской привычке всё уточнять не сдержался и спросил: А почему такой крюк? В Питер можно из Каира напрямую самолётом попасть. А уж из Парижа и подавно.
А акклиматизация? Излишнее любопытство случайного попутчика никак не
растревожило Максима Владимировича. Он по-прежнему держал на губах вежливую улыбку. К нашему, прости господи, лету только в Скандинавии и привыкать.
Да уж Вот я после каждого отпуска на юге с неделю маюсь насморком. Улетаешь из Крыма бабье лето, прилетаешь в Москве уже снег с дождём. Кстати, как вам Питер?
Максим Владимирович иронично улыбнулся.
Ну, на пару саммитов «семёрки» ещё хватит. Потом придётся декорации реставрировать тщательнее.
Ох, какой вы едкий!
Я же жил не в «Прибалтийской», а у старого знакомого в обычном питерском «колодце». И видел то, что из кортежа не увидишь.
Недели хватило, чтобы осмотреть все потайные уголки?
Улыбка сошла с лица Максима Владимировича.
Две. Две недели, Андрей Ильич. Ровно столько, сколько требуется, чтобы восстановить старые связи в узком мирке археологов.
«Две недели для организации выстрела в Гошу вполне достаточно, мысленно отметил Злобин. В сети розыска ты, мил человек, не попал по чистому недосмотру. Ну, ничего, завтра Колосов закинет невод пошире. Тогда и тебя «пробьют» как находившегося в городе в момент совершения преступления. Надеюсь, что ты абсолютно не при делах».
Андрей Ильич стал пить чай, он оказался вкусным, с особенной вяжущей горчинкой. Именно такого вкуса и хотелось, чтобы избавиться от сивушной тошноты. А сочетание с тягучей сладостью лукума добавляло вкусу новые, неожиданные нотки. В теле разлилась приятная истома, но мысли от этого медленнее не стали. Так и сновали вспугнутыми мышками.
Собеседник явно и неожиданно раскрылся для любых вопросов. Андрей Ильич стал спешно выстраивать стратегию беседы. Главное было не вспугнуть собеседника.
Знаете, пока вас не было, я обдумал ваши слова. Признаюсь, вы меня положили на обе лопатки. Спорить без толку, правда ваша: неотвратимость наказания и обязательность покаяния. Только так! Андрей Ильич свободной рукой сделал рубящее движение. Вор не только должен сидеть в тюрьме и страдать. Перед выходом он обязан покаяться. Искренне и прилюдно. Иначе пусть сидит, пока не сгниёт.
Максим Владимирович согласно закивал.
Только мне не понятно Кто вы по профессии, Максим Владимирович? Чувствуется широкая эрудиция, а специализации я не уловил.
Историк. Если точнее археолог. У арабов работал на раскопках. Ну и консультировал в меру познаний. Они же трепетно относятся к своей культуре и прекрасно осведомлены о ценах на всякие полезные культурные ископаемые.
Простите за чисто русский вопрос, платят хорошо?
Если вы о зарплате, то у них это вопрос не сумм, а личных отношений. Там ещё не забыли, что деньги есть единый эквивалент обмена. А не фетиш и полубог, как у нас. Счёт деньгам знают, но обожают осыпать подарками. Причём, сами при этом счастливы, как дети. Корысти в этом нету, вот что важно.
А что же они Багдад за деньги сдали? ввернул Андрей Ильич.
Максим Владимирович пожал плечами.
Пиррова победа. Багдад никогда не был символом арабского духа. Во-первых, потому что Ирак официально считался светским государством, во-вторых, правило им суннитское меньшинство. Америка оккупировала не страну, а половину района расселения шиитов. Вторая их часть живёт в Иране. Вот пусть попробуют теперь сунуться в Тегеран с таким партизанским контингентом в тылу. А в Иране их ждёт семьдесят процентов населения страны в призывном возрасте, вполне приличная армия, оружие массового поражения, жёсткая идеократия, война с неверными как государственная доктрина и явная или скрытая поддержка газавата против «новых крестоносцев» со стороны всего арабского мира. Пусть идут, мало не покажется!
Анализ, скорее, военного, чем историка, безо всякой надежды на поклёвку закинул удочку Андрей Ильич.
А я был военным, спокойно, будто и не осознавая, что сдаёт слишком важную информацию ответил Максим Владимирович.
Офицером?
Да, коротко ответил Максим Владимирович.
И тут Андрей Ильич понял, что настал его черед вещать «под микрофон».