Капиталы, нажитые утюгом и паяльником, отмыты и вложены в серьёзные инвестиционные проекты. Биографии подчищены, криминальный авторитет конвертирован в доброе имя бизнесмена. На разборки теперь ездят в арбитражный суд, а «рамсы разводят» по кремлёвским «понятиям».
Что им, проведшим решающее десятилетие на нарах, делать в тотально и необратимо изменившимся мире? Кто их приставит к делу, кто даст долю, кто уступит своё место? Никто.
Значит, война. Беспощадная и бескомпромиссная. Надеемся, что короткая.
Откинувшимся пацанам необходимо быстро накопить капитал, чтобы на Гороховой и в Смольном купить себе неприкосновенность. Иначе обратно на нары. Или, что вернее и надёжнее, в могилу. Получается, терять им нечего. А значит и никого щадить они не станут. Они будут биться ни на жизнь, а на смерть.
Жаль, что под нашими с вами окнами.
Константин Андреев
«Не удержит он ситуацию под контролем, хоть божись, хоть гипнотизируй! Андрей Ильич насупился, вспомнив, как Колосов на перроне примитивно и убого пытался вколотить в подсознание своё «все под контролем». А хрен там два! «Под контролем»! И в глаза смотрел, голосом вибрировал, за лацкан щупал Думает, я совсем дурак? Да эту белиберду теперь на каждом углу продают. Куда не плюнь книжки «Думай, как я приказываю», «Тайный язык тела», «Что он скрывает, когда говорит». А толку? всё равно, как бараны чуркестанские общаемся.
Ясно же ему сказал: «Сериал намечается»! Нет, всё своё гнёт. На что рассчитывает? Думает, что свои из Москвы прикроют? Будто не знает, что своя задница всегда дороже чужой головы.
Журналисты из этого «Агентства» уж больно круто копают. Не дай бог, перешагнут региональный уровень, в два присеста свяжут питерскую «зачистку» с аналогичными ЧП в Новокузнецке и Орске. Впрочем, это Колосова головная боль. Рассчитывает на перевод в Москву, пусть пашет, как положено».
Андрей Ильич окончательно расслабился и уставился в окно, за которым промелькнул освещённый фонарями полустанок, и сразу же к стёклам прилипла асфальтово непрозрачная темнота.
Дверь, скрипнув на полозках, поехала в сторону, и в купе вошёл попутчик.
Андрей Ильич вскользь осмотрел вошедшего и остался доволен. Приличный гражданин средних лет, явно из разряда законопослушных и, судя по всему к власти и бизнесу отношения не имеющий. Одет аккуратно и неброско, явно не на рынке отоварился, но и не в бутике. Золотая середина, когда количество денег точно совпадает с уровнем проблем, связанных с их добыванием.
Добрый вечер! произнёс вошедший ровным голосом.
Положил на столик небольшую коробку конфет, раздвинув ею пластиковые коробки с МПСовским «дорожным набором»: бутербродики, булочка, пакетики с чаем и кофе, специи в одноразовых упаковочках.
В ресторане оказался рахат-лукум. Не удержался, взял к чаю. Компанию составите?
С удовольствием, отозвался Андрей Ильич. Чаю, горячего и терпкого, и непременно в прикуску с лукумом почему-то вдруг захотелось зверски. Наверное, организм требовал разбавить перебродившее внутри спиртное и вымыть изо рта перегарный привкус.
Вот и прекрасно.
Попутчик сел на свой диванчик, отодвинув в сторонку газету. Свет бокового светильника упал ему на лицо.
Молодые люди, которые внесли ваши вещи, попросили меня на минутку выйти из купе, непринуждённым тоном сообщил попутчик. Вот я и отправился в ресторан. Извлёк удовольствие из необходимости.
Под пальцами попутчика хрустнула плёнка на коробке.
Злобин чуть прищурил глаза и хищно потянул носом. Больше ничем вскипевшую внутри злобу не выдал.
«Мог Колосов сунуть аппаратуру в купе? спросил он себя. Мог, потому что дурак. И чем-то очень напуган. Дурак, потому что девяносто процентов записи составит стук колёс и мой храп. Напуган так, что согласен на десять процентов любого трёпа, лишь бы иметь данные для анализа. Теоретически это не трудно, сунуть
диктофон, а в Москве незаметно изъять из купе. Или они пишут из соседнего купе? Всё может быть Включая мелкую пакость с девочкой или пьяным мордобоем».
Злобин не без злорадства вспомнил, что все рабочие записи ещё утром отправил спецкурьером в Москву. Прямо из-под носа Колосова, так, что тот и не заметил.
Давайте знакомиться? Максим Владимирович, представился сосед.
Андрей Ильич. Злобин решил, что фамилию называть нет необходимости.
Они прощупали друг друга взглядами. Кожу у Максима Владимировича покрывал лёгкий естественный загар, волосы на висках слегка выгорели на солнце.
Из отпуска возвращаетесь? спросил Злобин.
Максим Владимирович молча кивнул. В глазах прыгали весёлые бесенята.
Отпускная тема оказалось быстро исчерпанной, а в молчанку играть не хотелось. Сон же, как рукой сняло.
Я, извините, вашу газету брал.
Ничего страшного, быстро отреагировал Максим Владимирович. И ценного, кстати, ничего в ней нет. Одна интересная статья на восемь полос, забитых всякой ерундой.
Он ещё дальше отодвинул от себя газету. Указательный палец при этом лёг как раз на заголовок той статьи, что вызвала раздражение у Андрея Ильича.
И что вы об этом думаете? спросил он.
Вы о продолжении сериала «Бандитский Петербург»? улыбнулся Максим Владимирович. Как новость ничтожна. Ибо ожидаема. Что нового в том, что авторитеты умирают не своей смертью? В конце концов, это производственный риск их профессии. Но отрадна одна маленькая деталь.