Рауль Мендес поведал, что тоже одинок и ни к кому не привязан, поскольку половину жизни воюет в далеких краях. Затем их разговор перешел на другую тему. В замкнутом помещении без окна они не следили за временем и не знали о том, что происходит снаружи. Лишь легкое подрагивание корабля, внутри которого находились пленные испанские
офицеры, сообщало им, что они вместе с этим кораблем куда-то движутся. Но, прошло еще всего лишь чуть более суток, как они, похоже, где-то остановились.
Глава 5
Стояла ночь, в которой светились необычайно яркие фонари, освещая своими лучами суда, стоящие в гавани. Кораблей было много, но, несмотря на необыкновенное освещение, хорошо рассмотреть их пока не получалось, потому что все затмевала яркая подсветка самой «Богини». Когда Гарсию Лопеса де Фегероа и Рауля Мендеса погрузили в катер, который, конечно, тоже вызвал их удивление своей самоходностью и непонятным тарахтением, они долго не отрывали взглядов от этого необыкновенного зрелища великолепного огромного белого корабля, подсвеченного электричеством изнутри и снаружи.
По берегам широкой бухты горели разноцветные огоньки. Фонари подсвечивали электрическим светом причалы, портовые сооружения, улицы и дома на берегу. А на пирсе их уже встречали какие-то люди. И доктор, сопровождавший своих пациентов все это время на катере, начал прощаться с ними, пожелав скорейшего выздоровления и сказав, что теперь о них позаботится какой-то команданте Диего, который, как оказалось, лично прибыл на пирс, чтобы познакомиться с важными пленниками. При свете фонарей Гарсия и Рауль разглядели самого настоящего испанца с усами не меньшими, чем у пехотного капитана, но одетого, подобно матросу с «Богини», только еще в широкополой шляпе и со шпагой, подвешенной в ножнах к широкому ремню.
Диего Хуан де Кабрера, к вашим услугам, сеньоры, вежливо представился испанец. И его правильная речь выдавала уроженца метрополии.
А что за звание у вас «команданте»? Это вроде кастеляна крепости? поинтересовался Рауль Мендес.
Это почетное революционное звание. Оно означает, что я вождь испанских коммунистов, сказал Диего, и в его голосе прозвучала какая-то непонятная гордость.
А кто такие эти революционные коммунисты? спросил адмирал.
Советские люди, коротко ответил де Кабрера.
Адмирал не успел удивиться, что среди советских людей есть, оказывается, самые настоящие испанцы, поскольку в этот момент прямо на пирс въехала лошадь, которая тащила за собой повозку. На двух больших колесах размещался деревянный кузов, куда еще двое молчаливых испанцев, людей команданте, затащили стулья вместе с ранеными пленниками. После чего один из слуг занял место извозчика, а Диего вместе со вторым своим спутником уселись на скамью напротив адмирала и пехотного капитана. Когда повозка тронулась, громыхая по мостовой, вымощенной камнями, Гарсия и Рауль смотрели вокруг на подсвеченные уличными фонарями фасады трехэтажных домов очень простых форм, но достаточно больших, сделанных из камня и по виду весьма добротных, а в некоторых из их окон горел свет.
Вскоре повозка выехала из центральной части городка и какое-то время тряслась по неосвещенной местности, держа курс по направлению к огонькам, горящим впереди. Там и оказалось жилище Диего. Через открытые ворота они въехали прямо в просторное патио, тоже освещенное электрическим светом. И, когда лошадь остановилась, проворные помощники команданте вытащили увечных пленников из повозки вместе с их стульями.
Это мои товарищи Мигель и Хосе, представил гостям своих людей Диего.
Товарищи? переспросил адмирал.
Да. Мы все здесь товарищи, загадочно ответил команданте.
Где «здесь»? поинтересовался Рауль.
Здесь, в Советском Союзе. У нас все люди равны. Потому и товарищи, объяснил Диего.
Но вы, сеньор, если судить по вашему произношению, уроженец Андалузии, а не местный житель, заметил Рауль.
Но, Диего сказал:
Я давно здесь прижился. У меня жена из экипажа «Богини». И детей у нас трое. А вот и она, моя прекрасная Анастасия.
В этот момент к гостям вышла необыкновенно соблазнительная женщина, высокая стройная светлокожая брюнетка с правильными чертами лица, с высокими скулами, пухлыми губами и голубыми глазами, обладающая отменной фигурой, которую подчеркивало платье из синего
бархата с высоким разрезом на стройной ноге. От ее ослепительной красоты адмирал и пехотный капитан даже онемели на долгие секунды. Потом мужчины попытались говорить комплименты. Но, хозяйка дома лишь улыбнулась им, объявив, что ужин подан. И представила своих загорелых симпатичных помощниц, совсем молоденьких девушек, которые вышли следом за ней:
Это жены Мигеля и Хосе Инина и Камия, они родились и выросли на острове, но обе уже хорошо говорят на испанском. Они будут обслуживать гостей за столом. А я вынуждена удалиться к детям.
Где-то играла приятная спокойная музыка. А в зале, освещенном волшебством электрического света, на большом столе ждало угощение. Здесь никто не читал молитв перед трапезой, а угощение совсем не выглядело постным. Такого обилия еды ни адмирал, ни пехотный капитан давно не видели. Разнообразные мясные блюда с овощными гарнирами перемежались перед ними с пищей, приготовленной из даров моря. В качестве напитков им подавали фруктовые вина и рисовую водку. А на десерт девушки принесли столько фруктов, что плетеные корзины с ними некуда было ставить. Приятным сюрпризом стал редкий ароматный напиток, именуемый «кофе».