Дворжецкий воскликнул:
Вы сами себе противоречите! Если мы все сейчас вместе действительно провалились куда-то во времени, как тут по радио объявили, тогда и ваше время, на которое вы ссылаетесь, как и ваши пресловутые законы, фиктивны для меня не меньше, чем мои документы для вас!
Соловьев ухмыльнулся и проговорил:
Да, мы все находимся в далеком прошлом. И точно пока установлено лишь то, что нас отбросило во времени до начала колонизации Марианских островов испанцами. Но, не забывайтесь, Борис.
Сила на нашей стороне. Следовательно, и власть здесь наша. А это означает, что, независимо от времени, шестнадцатый век нас окружает или, например, четырнадцатый, вы будете исполнять наши социалистические правовые нормы и никуда от этого не денетесь. Потому предлагаю по-хорошему сотрудничать с нами. Поверьте, в создавшейся ситуации вам это будет гораздо выгоднее.
А если не стану сотрудничать то, что, расстреляете? задал вопрос Дворжецкий.
Зачем же. Найдем применение. Молодая Марианская ССР нуждается в рабочих руках. Поработаете среди туземцев и перевоспитаетесь, возможно. Труд, знаете ли, облагораживает. Впрочем, у вас есть время подумать.
Закончив беседу, Соловьев вышел из коморки, а матрос задраил за ним снаружи железную дверь. После чего, снова оставшись в одиночестве, Борис серьезно задумался о собственном положении, поняв, что этот особист совсем не шутил.
Глава 2
Адвокат Соломон Розенфельд застыл с ложкой в дрожащей руке, отчего горячий суп пролился между тарелкой и самим адвокатом, испачкав ему брюки. А супруги Марченко совсем перестали есть. Олег и Алиса бросили ложки и уставились друг на друга так, словно впервые увидали. Михаил Кардамонов побледнел, а глаза его забегали в разные стороны. Одна лишь Вера, казалось, сохранила хладнокровие.
Это что еще за шутки такие дурацкие? спросила она куда-то в воздух. И, решительно выйдя из-за стола, добавила:
Сейчас схожу и все узнаю!
Она направилась прямиком в ходовую рубку, рассчитывая застать там Сергея Самойлова. Матрос с автоматом по-прежнему охранял трап, но, дочка хозяина яхты нагло проскочила мимо него. И парень не рискнул задерживать женщину. Он лишь крикнул ей вслед: «Туда нельзя, гражданка!», когда она уже почти забежала в рубку. Впрочем, на это она и рассчитывала.
Советские матросы казались ей какими-то заторможенными и нерешительными. Вера еще вчера сделала для себя вывод, что без прямого указания своего начальства совковые матросы не станут противодействовать ей физически. И потому все эти часовые, которых расставили по всей яхте, видимо, просто для галочки в служебном журнале, совершенно не пугали ее. Она просто презирала их тупую беспомощность.
Но, к ее удивлению, в помещении рубки оказался тот самый усатый моряк, который назвался мичманом Федором Яровым, и который заставил всю их компанию убраться с пляжа обратно на «Богиню». А вот капитана Самойлова не было. Вместо него за штурвалом до сих пор сидел его помощник Тимур Рашидов. Устав от затянувшейся вахты, Тимур дремал прямо в кресле, хотя ему в это время полагалось уже давно отдыхать в своей каюте. Когда Вера влетела в рубку, он проснулся и начал тереть глаза.
А где Сергей? осведомилась Вера.
Но, Тимур не ответил ей, а мичман проговорил строго:
После вашей самовольной выходки с поездкой на пляж, Самойлов отстранен от командования «Богиней». В отношении него сейчас проводится проверка.
Вера повысила голос:
Что вы себе позволяете! Я здесь представляю семью владельцев яхты. И никто не смеет без меня отстранять или назначать кого-либо из людей, нанятых нашей семьей на это судно! Тем более, менять капитана!
Вы что, объявление не слышали? глядя на нее сверху вниз и топорща усы, спросил мичман.
Слышала, как и все. Вот и пришла сказать, что мои гости напуганы вашими идиотскими шутками про перемещение во времени. Вы, наверное, дурацких книжек про попаданцев начитались?
Но, Яровой удивил Веру еще больше, сказав ей:
Про такие книжки я ничего не знаю. Никогда не читал подобные. Но, наше перемещение во времени это уже факт, доказанный научно, так что попробуйте осознать и смириться. Что же касается этого судна, то, по решению командования, «Богиня» теперь будет вспомогательным крейсером. И вы больше не имеете
права распоряжаться на ней.
Вера разразилась криком:
Вам мало того, что арестовали нашу яхту, так еще и конфисковывать хотите ее, совки поганые! Это незаконно! Полнейший беспредел устроили!
И, отступив обратно на трап, она заголосила:
Адвоката ко мне! Шломо, на помощь! Они тут хотят нашу «Богиню» отобрать!
Розенфельд резко выскочил из-за стола на ее крик. Пролив на себя остатки своего супа, он даже не обратил на это внимания, так спешил помочь Дворжецкой-Кардамоновой. Но, к удивлению Веры, тот увалень в бескозырке, стоящий возле трапа, адвоката не пропустил, мгновенно перегородив своей широкой грудью вход наверх.
Чего его не пускаешь? Меня же ты пропустил, так и его пусти уже! крикнула Вера сверху молодому высокому матросу.
Но, тот застыл, как скала, с автоматом наперевес. И тут вмешался мичман, громко сказав из рубки: