Запомни, сынок начал он свою прощальную речь Ты Алмазов. Ты идёшь в Петербург не как мальчишка, а как мужчина и как дворянин. Академия даст тебе шанс. Схватишься и станешь большим человеком на карте мира! Я в тебя верю!
Я ничего не ответил, только одобрительно кивнул. Не испытывал к нему таких же теплых чувств. Еще бы, я знал его всего несколько дней.
Во дворе повозка уже ждала. Сапоги цокали по булыжнику, кучер кивнул, и мы отправились на вокзал. Всё выглядело как обычная провинциальная поездка юнца в столицу.
На деле я шёл вглубь самой Империи, к тем, кто держал магию, власть и смерть в одном сжатом кулаке.
Имперская Академия это не просто школа, как казалось на первый взгляд. Это скорее политический фильтр и вербовочный пункт для юных магов-аристократов.
Для всех остальных я обычный сын обедневшего дворянина из провинции, не больше, не меньше. Но внутри я снова охотник и если сейчас в мире действуют другие правила, мне просто нужно изучить их, чтобы переписать по-своему и добиться своих целей. Повозка тронулась, и началась моя новая охота.
Я устроился в углу повозки, откинулся на спинку и закрыл глаза. Ненадолго. Просто позволил себе немного вспомнить. Тот город был не таким. Никакой провинциальной пыли, никакой сырости. Только мрамор, стекла и люди в чёрных плащах, которые не смотрят друг другу в глаза. Тогда целью был Маг огня, который знал слишком много про орден и грозился предать эту информацию огласке.
Я сидел напротив него в купе дирижабля, как обычный пассажир. В руках газета, под курткой миниатюрный штык, тонкий, как иголка
Мы парили сквозь ночь, а маг рассказывал что-то попутчику про политику, про милых дам, про жизнь и прочее. Стандартные разговоры случайных людей в моем прошлом.
Он смотрел в окно, когда мы остались с ним один на один и я вонзил оружие в него.
Совершенно без звука, использовал магию паралича и потом точно между рёбер, в самое сердце, как меня учили.
Он даже не закричал, просто выдохнул, как будто отпустил всё, а потом Я поднес ладонь к его глазам, и они были спокойные. Словно он всё знал и всё принял, как должное.
Я тогда вышел в общий коридор, смыл кровь с пальцев снегом с крыши у двери. Потом дождался, когда мы спустимся чуть ниже, чтобы спрыгнуть на импровизированным парашюте из плаща и уйти незамеченным.
Колёса цокали по мостовой, и я открыл глаза и вернулся в реальность. Новая жизнь.
Барин, вокзал, приехали. сказал кучер.
На вокзале было оживленно. Гул голосов, скрежет телег, шипение паровозов, и над всем этим легкая истерика
будущего поколения Империи.
Кто-то стоял рядом с родителями и мило общался.
Мать поправляла воротник сыну, отец отдавал в руки письмо с «важными наставлениями».
Кучер молча снял мои вещи с повозки два сундука и дорожную сумку и начал грузить их на платформу, с которой грузчики отправляли все в багажное отделение поезда.
Я не мешал. Хорошая прислуга не нуждается в лишних подсказках.
Когда закончил, он повернулся и коротко кивнул.
Счастливого пути, барин.
Спасибо. Давай аккуратнее на дорогах и не гоняй на поворотах, бросил я.
Он ничего не сказал, лишь хлестнул поводья и тронулся.
Повозка уехала, оставив за собой тонкий след пыли и ощущение, будто в моей жизни начинается новый важный этап.
Я остался стоять чуть поодаль от остальной толпы, внимательно анализируя ситуацию.
Вокзал был просто огромным, словно это большой металлический кит.
Воздух был влажным после легкого дождика, и в нём также ощущался запах угля. Где-то впереди пыхтела «Ласточка» один из немногих бронированных поездов, курсирующих напрямую к столице.
В нём были отдельные вагоны для учеников Академии, чтобы те не кошмарили своим присутствием остальных пассажиров.
Я провёл взглядом по окружающим меня лицам.
Вот парень лет семнадцати, в форме какой-то частной гимназии, нервно крутит перстень на пальце. Семейная реликвия, значит, из какого-то хорошего рода. Значит, будет считать себя умнее и важнее других, это уже читалось по его ехидной улыбке и толстой морде. С ним слуга и строгий отец, переговариваются на полтона выше шепота. Видно, что воспитывали ремнем и строгими правилами.
Вот девочка совсем юная, лет шестнадцати, в плаще на размер больше, с исписанной тетрадкой в руках. Никого рядом. Она совершенно одна. Пытаюсь рассмотреть, что же написано внутри. По-моему это стихи, ну судя по тем четырем строчкам, что я увидел:
'Я такая как все,
Я хожу по воде
Я в ней ноги мочу
Я (слово пропущено) хочу'
Эх не удалось последнюю сороку до конца прочитать, закрыла тетрадку, вредная.
Ещё один.
Высокий, широкоплечий, стоит чуть в стороне, как и я, будто защищает свою территорию. Видимо по характеру боец или притворяется и это просто образ. Взгляд уверенный, но не хищный. Пока нет. Запомнил.
Я просто стою дальше, один. Поезд вот-вот тронется и я внутри него, как пуля в патроннике, готовая выстрелить в любой момент точно в цель, оставалось нажать на курок.
Я направился уже в сторону поезда, хотел, как можно скорее занять своё место, до отправления оставалось всего несколько минут.
Толчок в спину. Повернулся и увидел их, какие-то два парня, близнецы. Крепкие детины на первый взгляд. Одеты дорого, сразу видно, что из какого-то очень богатого рода.