Теперь я увидела Николину Ризман как наяву. В одном из этих наглухо застегнутых платьев, с жёстким крахмальным воротничком, зализанными волосами, до скрипа стянутыми в узел. Шпильки впиваются в голову. Постная мина на бледном лице с белесыми бровями. Руки сжимают тот самый подаренный молитвенник.
Мысленно поставила рядом с ней вальяжного красавчика Милоша и хихикнула. Получилась та ещё парочка. Окажись я здесь сама по себе, ни с кем из них не подружилась бы.
Так тебе и надо, самодовольный павлин, мстительно пробормотала, забираясь в кровать.
Всё-таки он надо мной надругался, пусть этого и не застала. "Я дал тебе достаточно времени, чтобы поплакать" вы только послушайте! Ничего, муженёк. Хорошо плачет тот, кто плачет последним.
7.
Понежившись немного в кровати вместо привычного матраса здесь была пуховая перина, и казалось, что лежишь на облаке я накинула атласный халат и отправилась в ванную. Душа здесь, увы, не было, а над рукомойником торчали два крана. Из одного полилась холодная вода. И из другого тоже. Возможно, подогрев следовало включать дополнительно, но я не разобралась, как.
Впрочем, не ледяная, ополоснуться можно. Даже лучше, сразу взбодрилась. И лицо немного порозовело. К сожалению, больше ничего с ним сделать я не могла. Жирным кремом мазаться не хотелось, видом и запахом он скорее напоминал аптечное снадобье, чем средство для ухода...
Я с тоской вспомнила свой арсенал. Ряды тюбиков, флаконов, пузырьков и баночек. Кремы, тоники, скрабики, масочки, и все такое приятное, так здорово пахнет. Это ведь целый ритуал. Особенно в выходной, когда есть время. Ну ладно, кожа у меня теперь и так идеальная, но косметичка точно нужна. Где тушь и карандаш для бровей, когда они жизненно необходимы?!
Доброго утречка, госпожа, проворковала Желька, с улыбкой прошмыгнув в комнату. Хорошо ли вам спалось?
Прекрасно. Но как ты узнала, что я проснулась? Я ведь тебя не вызывала.
Господин посламши, велели к завтраку вас одевать. А вы уже умылись. Чего сами-то, неужели зря меня к вам служить приставили?
В ее голосе прозвучал упрек. Нет бы радоваться, что не дергаю по каждому поводу! Или так не принято? Вроде она не удивлена.
Знаешь ведь, что я совсем недавно из монастырской школы приехала, а там все строго. Мы привыкли сами за собой следить, принялась я сочинять на ходу. Горничная внимала, и это придало мне вдохновения. Не думай, что я изнеженная лентяйка, пусть и дворянская дочка. Нас приучали к труду и скромности. И порядку. Служанок, чтобы каждой косу заплетать, не было.
Что правда, то правда. Таких скромных и благочестивых барышень как вы еще поискать, отозвалась она с гордостью, будто в том была ее личная заслуга. Тихая как мышка, я боялась, долго еще вас будет не разговорить. Наряды как у монашенки, кушаете как птичка клюнет... Но все-таки позвольте вас заплести, я все-все модные прически знаю. Гляжу на ваши косы, и руки сами тянутся навести что-то такое этакое.
Позволяю, кивнула я. Но давай для начала что-нибудь поскромнее, чтобы мой молодой супруг от внезапной красоты не ослеп. И... Мне бы накраситься. Немножко, просто лицо оживить. Брови, ресницы, чуточку светлых румян... У вас ведь продают что-то подобное?
Эта совершенно очевидная на мой взгляд просьба шокировала Жельку. Но тем не менее она вызвалась раздобыть все что надо без лишних вопросов. Возясь с моими волосами, девчонка щебетала о том, как успела осмотреться в новом доме, что тут есть хорошего и как здорово мы теперь заживем.
За недолгое время нашего общения я догадалась, что горничная прислуживает мне совсем недавно и что у нее золотые руки, по крайней мере в том, что касается причесок. Оба эти обстоятельства порадовали. Значит, есть шанс, что не заметит резких перемен в своей госпоже. Ну а о втором и говорить нечего.
Здесь была в моде пышность и легкая небрежность, будто волосы растрепал морской ветерок. С помощью допотопной плойки Желька быстро придала аккуратность
девчонками на диете: много этой дряни не съешь, похудеешь как миленькая.
Вместо вкусняшек на десерт мне досталась беседа с драгоценным супругом, из которой я почерпнула немало полезного. Он обожал говорить о себе, особенно если его слушали с искренним вниманием, интересуясь каждой мелочью. Вот и разошелся, забыв про время. А может просто и не торопился никуда.
Несмотря на то, что первое впечатление у меня о нем сложилось не из лучших, нельзя было не признать все-таки он очень обаятельный. Сочетание внешней красоты с голливудской улыбкой, на которую невозможно не улыбнуться в ответ, и умением быть милашкой когда хотел, против воли располагало. Таких как он нельзя не любить и трудно долго на таких сердиться.
Милош Лессар двигался с природной грацией сытого льва, разленившегося на солнце. У него был приятный баритон, и он умел вести непринуждённую беседу. Он красиво жестикулировал, красиво ел, красиво говорил и в целом казался человеком, помешанным на эстетике.
Кстати, когда я перестала препираться, расхвалил мою новую прическу, не скупясь на комплименты. Причем такие, которые мне действительно были приятны, словно особым чутьем угадывал.