присутствовать обязательные двенадцать сотрудников, разных специальностей и уровней технической подготовки, которые работали здесь в течение года, а затем менялись на новую вахту и на год отправлялись на материк. Таким образом, вахтовым методом на станции работали три бригады по двенадцать человек, с учётом одной в запасе. Порядок был нарушен после известных событий августа 1991-го года. Сначала полная неразбериха там, наверху, в Академии наук теперь уже не существующего СССР, затем вся эта катавасия с развалом Союза, смена власти и тому подобное. Всё как-то закрутилось, завертелось в вихре политических событий, и за все за этим, на материке, казалось, забыли о существовании станций «Мирный», «Восток», да и остальных тоже. «Молодёжная», «Новолазаревская», «Ленинградская» и другие, более мелкие станции Антарктиды претерпевали с тех пор не самые лучшие времена. Потом вроде бы вспомнили. Когда два месяца назад с атомохода «Обь-2» была доставлена очередная партия провизии, почты, медикаментов и технического оборудования, четверо из полярников решили вернуться на материк досрочно, с тем условием, что их тут же заменят новыми специалистами. Поэтому новых людей на станции ждали буквально на днях, подготавливая всё к их прибытию. В предвкушении новых знакомств, все были в приподнятом настроении, все ждали новых впечатлений, новостей и посылок из дома, поскольку нынешняя вахта жила на станции уже второй срок, а Павел так вообще считался старожилом.
Каждый ждал от новых членов чего-то своего. Две женщины базы Вероника и Анюта ждали третью, микробиолога из столицы, которая прибудет в числе новых сотрудников. Ваня-якут ждал партнёра по преферансу, Гриша такого же шустрого и молодого радиста, Павел с Андреем просто хорошего товарища и друга, а Трифон лелеял мечту, что с него снимут обязанность кормить собак и поручат это дело новеньким.
Вероника в очередной раз прокручивала в голове меню праздничного стола, Анюта прибирала и готовила комнаты, Павел ждал вестей от жены о здоровье недавно родившейся дочери. Андрей как-то спросил у него:
Паша, а ты чего сразу после рождения дочки напросился на вахту с профессором? Первые дни ведь ребёнок у тебя на глазах они самые важные.
Да зачем я там нужен? пожал он тогда плечами. Там возле моей жены крутился целый бабский батальон: тётки, мамы, бабушки, подруги. Сюсюкались, люлюкались, а мне, что было делать? Я в этих сосках, пелёнках, распашонках всё равно ничего не смыслил. Я лучше здесь, с вами, «вахтовых» подзаработаю. А вот через четыре месяца рвану домой, когда её уже за ручку можно будет держать.
Как-то вечером, дня три назад, все собрались после ужина в красном уголке, и Виктор Иванович, вдруг что-то вспомнив, поведал друзьям:
Господа-товарищи, прошу внимания! Я, конечно, знаю, что у всех приподнятое настроение даже Трифон ещё трезвый ходит. Все ждут не дождутся новых знакомых, однако я не об этом он вытянул ноги ближе к обогревателю и подождал, пока девушки уйдут на кухню с посудой. Все молчаливо смотрели на него, поскольку по тону сказанного знали, что за этим последует нечто серьёзное.
Я посоветоваться с вами хотел. Может оно, конечно, того не стоит, может я где-то и ошибся, но вы меня знаете зря бы не говорил. Он затянулся папиросой и продолжил:
Я в растерянности. Не знаю даже, с чего и начать, или, точнее, как вам это преподнести
Павел, Якут и Андрей сидели полукругом за общим столом, за которым частенько играли в шахматы, и теперь внимательно слушали. Гриша отсутствовал в радиорубке рабочий день подошёл к концу, и все, по обычаю собрались в ленинской комнате, в которой так же и ужинали.
Сейчас расскажу по порядку. Как вы знаете, наша станция находится на Земле Уилкса, а следующие две, австралийские базы «Дейвис» и «Моусон» уже на Земле Королевы Мод. За ними наша «Молодёжная» и японская «Сёва».
Не тяни, Иваныч. Знаем, Трифон достал флягу солдатского образца и глотнул.
Это ориентировка, чтоб вы примерно имели представление, нахмурился начальник. В общем, решил я проехаться на снегоходе к границе между Землёй Уилкса и Королевы Мод. Многие из вас там не были, да и я проезжал когда-то только раз, непроходимые там места. Торосы, торчащие как иглы дикобраза, впадины, разломы, трещины. Решил пару месяцев назад проехаться вдоль границы ещё раз. Зачем? Сам не знаю: вроде чутьё какое-то было, что ли. Земля-то неизведанная, думаю, а вдруг что-либо интересное увижу.
И?
И увидел. Сразу за границей Земли Уилкса начинается шельфовый ледник целое ледяное плато, которое дрейфует в море Росса туда-сюда, огибая всю береговую линию этой стороны континента и далее, до моря Уэдделла. Я хотел
проехать как можно дальше, углубиться внутрь шельфа и взять несколько проб на анализ. Провизии взял на два дня, на случай бурана, солярки с запасом, инструменты, лыжи. Да вы помните я тогда ещё старшим Павла оставил здесь.
Павел утвердительно кивнул. Как раз в комнату вернулся Гриша, и разговор продолжился.
Я увидел в бинокль впрочем, нет. Я вначале остановился и с сожалением понял, что через это нагромождение ледяных глыб мне на снегоходе не проехать. Шельф при приближении к материку своей массой крушит всю береговую линию, да, к тому же, ещё и в пятистах километрах находится оазис Бангера вы знаете а он создаёт определённый климат, который, в свою очередь влияет на границу возле нашего, неподалёку оазиса Ширмахера. Потому-то там и такое огромное количество торосов. В общем, я понял, что не проеду, и стал в бинокль искать какую-нибудь лазейку или проход, чтоб двинуться дальше. Я водил биноклем по этим торчащим льдинам, как вдруг начальник хитровато улыбнулся, специально выдерживая паузу.