О чём ты? прошептал Виктор Крейн.
«Всё тебе скажи, ответила маска. Убийца под ней улыбался. Знаешь, завалить такого полуживого зверя, как ты, сейчас проще некуда, только тогда я стану ей навсегда врагом А я этого не желаю. Убить тебя значит потерять её. А я, так уж вышло, привязываюсь к людям, которые мне дороги. И стараюсь их не разочаровывать».
Вик уставился в пустые глазницы маски. Под ними совершенно точно не было видно глаз. Его охватил страх больший, чем он испытывал за себя. Лесли? Эта тварь по ту сторону ночной пустоты говорит о Лесли? Либо это так, либо он сошёл с ума. Из самой глубины его груди поднялся горячий ком: он обжёг лёгкие, развернулся огненным цветком у самого сердца, опалил горло и вырвался наружу вместе с хриплыми словами:
Ты её не тронешь.
«Кого не трону? Твою Лесли? Или мою? удивилась маска и вдруг улыбнулась ему. Там, под плотно сомкнутыми пластиковыми губами с потрескавшейся от времени чёрной краской, Вик увидел ряд мелких, острых, хищных зубов, и ему стало дурно. Время идёт, Кархаконхашикоба. Дыши, пока дышится. Живи, пока живётся. И не старайся изменить будущее: его предопределило прошлое. Ведь они во всём виноваты сами».
Вик медленно сделал шаг назад. Он неотрывно смотрел, как убийца поднял руку, затянутую в перчатку: большая ладонь легла на его маску, и пальцы обхватили её, будто паучьи лапы. Сердце у Виктора Крейна заколотилось сильнее прежнего. Во рту стало сухо. Убийца стянул её с лица и опустил руку, и из-под капюшона на Вика взглянула
пустота.
Тот, кто охотился за ним и убивал в Скарборо, застыл на целый миг сгустившийся мрак, сама тьма древнее библейского ада, бездна, посмотревшая в ответ, а потом отступил обратно в пелену ночи и растворился в ней, словно его и не было.
Убийство на рассвете. Как поэтично.
Крик обожал вид на утренний Скарборо, а отсюда он был чудесным. В этом старом долгострое на западе города он хотел покончить с одним из тех оставшихся в живых людей, которые давно должны были примерить деревянные костюмы. Они это заслужили, но правосудие вряд ли настигло бы их. А значит, это сделает он своими силами.
Крик смотрел в спину парня в зелёной куртке: тот был неплохо подготовлен физически. Страх добавлял ему скорости. В два прыжка он забрался на недостроенный этаж и исчез среди балок и внутренних перегородок, пробегая сквозные помещения с пока что не возведёнными стенами. Но зря он надеялся сбежать. Крик с весёлой улыбкой перемахнул
следом и помчался параллельно беглецу по внешнему узкому выступу здания. Здесь не было ограждения и перил, просто полоска бетона вдоль окон по левую руку, а по правую обрыв высотой в семь этажей, вполне достаточный, чтобы кто-то не такой дьявольски ловкий упал и свернул себе шею.
Крик бежал за своей жертвой. Ветер свистел в ушах и почти сбивал с головы капюшон. Никто не знает, что Чак Делори здесь. Никто не придёт к нему на помощь. Есть только он и его убийца, и верный нож в руке тоже неизменный свидетель чужих смертей. А разве нужен кто-то ещё?
Крик знал, что в Скарборо до сих пор установлен комендантский час. Хотя в Санфорде было хорошо сработано с этой сволочью Колчаком, но Чак был не из тех, кто соблюдал правила и закон. Крик хорошо знал каждый его проступок, большой и малый, потому был и судьёй, и присяжной комиссией, и обвинителем. Адвокатов ублюдкам не положено иметь! Он развеселился ещё больше и обещал себе, что прикончит Делори, и с этого момента разматывающаяся ниточка клубка будет крутиться так быстро, как только сможет, потому что дальше копам некуда бежать и нечего отрицать, а ещё им придётся снять свои покровы, обнажив всю гнилую суть свою и своих хозяев, которым они по-настоящему служат.
Откос заканчивался, бежать дальше было некуда. Розовое небо словно в отместку казалось слишком прекрасным, чтобы сорваться и погибнуть и Крик вспомнил руки Лесли в ту ночь, когда он встал перед ней на колени. Внизу живота остро потянуло, глаза заволокло дымкой от острого желания. Это было некстати, но он ничего не мог с собой поделать. Тогда он быстро посмотрел вбок, и в голову ему пришла чудная мысль.
Через секунду перед лицом Чака, как от взрыва, разорвалось стекло, брызнув осколками, и в окно влетел убийца. Он прыгнул на Чака Делори и повалил его на грязный бетонный пол; ловкий, как кошка, оседлал, заломил руки за спину и защёлкнул на них пластиковые наручники. Всем своим немалым весом он придавил Чака к полу так, что тот не смог двигаться, и обратил к нему жуткую маску, похожую на лицо покойника. Она была разукрашена чужой кровью. Под глазами старые бурые пятна крови, на губах свежая алая полоса Потом бум! Крик ударил Делори в нос, и тому почудилось, что в его лице что-то взорвалось.
Нет, б б-бостой! в ужасе завопил Чак, сильно гнусавя. Из сломанного носа хлестала кровь.
Ты недавно слышал примерно те же самые слова, шепнул хриплый голос под маской.