Это неизбежно, сказал молодой человек. На его лице было написано сожаление. Может быть, в этот момент он думал о Моне Лизе или пирамидах. А может, просто о том, что больше не будет ни банок пива, ни фотографий с автографами Джуджуди. Когда интеллект опережает эмоциональную устойчивость, это всего лишь вопрос времени. Он указал на угол нашей хижины, где лежали ружья. Вы дети, играющие с огнём. Он встал. Я должен идти. Это для вас. Подарок. Наш способ отблагодарить вас за спасение Иллы.
Он протянул серый футляр. Буч взял его и осмотрел.
Не могу понять, как его открыть.
Я взял футляр. Буч был прав. Не было ни петли, ни крышки.
Подышите на волну, произнёс молодой человек. Не сейчас, после моего ухода. Мы дарим вам ключ от жизни, потому что вы подарили Илле своё дыхание. Вы отдали ей часть своей жизни.
Это для нас обоих? спросил я. В конце концов, ведь только Буч делал женщине искусственное дыхание.
Да.
Что оно на самом деле делает?
Нет слова для обозначения того, что оно делает, кроме слова "первобытное". Способ использовать то, что вы не используете из-за... Он наклонился вперёд, нахмурив лоб, затем поднял глаза. Из-за шума в вашей жизни. Из-за лишних мыслей. Мысли бессмысленны. Хуже того, они опасны.
Я был озадачен.
Оно исполняет желания? Как в сказке?
Он засмеялся,
затем словно удивился, что может смеяться.
Оно не даст вам того, чего у вас нет. Это аксиома.
Он направился к двери, затем оглянулся.
Мне жаль вас. Ваша планета это живое дыхание во Вселенной, которая в основном наполнена мёртвыми огнями.
Он ушёл. Я ждал, когда снова хлынет свет, но этого не произошло. Если бы не серый футляр, который теперь держал Буч в своих руках, можно было бы подумать, что всего этого не было.
Лэр, мне это не приснилось?
Я указал на футляр.
Он улыбнулся своей безрассудной, беспечной улыбкой, которую я знал с тех пор, как мы, будучи детьми, бегали по "Лестнице самоубийц" в Касл-Роке, чувствуя, как она дрожит под нашими кроссовками.
Хочешь попробовать?
Есть старая пословица: бойся данайцев, дары приносящих...
Да, но?
Чёрт с ним, я согласен. Вдувай своё драгоценное первобытное дыхание, Бучи.
Он улыбнулся, покачал головой и протянул футляр мне.
После тебя. И если ты отдашь концы, я обещаю позаботиться о Шейле и Марке.
Марк уже достаточно взрослый, чтобы самому позаботиться о себе, сказал я. Ладно, Сезам, откройся.
Я осторожно подул на волну. Футляр открылся. Он был пуст. Но когда я вдохнул, то уловил слабый запах мяты. Да, скорее всего, это была мята.
Футляр закрылся сам собой. Не было видно линии, где крышка соприкасалась с корпусом, и не было петель. Он выглядел абсолютно цельным.
Ничего? спросил Буч.
Ничего. Твоя очередь. Я протянул ему футляр.
Он взял его и осторожно подул на волну. Футляр открылся. Он наклонился, робко понюхал, затем глубоко вдохнул. Футляр закрылся.
Грушанка?
Мне показалось, мята, но, наверное, это одно и то же.
Вот тебе и данайцы, дары приносящие, сказал он. Лэр... это ведь не было розыгрышем, а? Ну, знаешь, когда девушка и парень прикидываются... ну, там, фокус, обман... Он замолчал. Нет, а?
Нет.
Он положил серый футляр на столик рядом с блокнотом для рисования.
Что ты собираешься сказать Шейле?
Наверное, ничего. Я предпочёл бы, чтобы моя жена не решила, что я сошёл с ума.
Он рассмеялся.
Ну-ну, удачи. Она читает тебя, как открытую книгу.
Конечно, он оказался прав. И когда Шейла начала расспрашивать (допрашивать), я рассказал ей, что нет, мы не заблудились, но попали в переделку в лесу. Какой-то охотник выстрелил в оленя, как он думал, и пуля прошла между нами. Мы так и не увидели, кто это был, сказал я ей... и когда она спросила у Буча, он поддержал мою версию. Сказал, что это, вероятно, был кто-то из приезжих, из другого штата. И это не было совсем неправдой, Буч действительно видел пару таких.
Буч зевнул.
Я иду спать.
Ты сможешь уснуть? спросил я и сам зевнул. Сколько сейчас времени, кстати?
Буч посмотрел на свои часы и покачал головой.
Остановились. А твои?
Да, и... я снова зевнул, ...они на заводе. Должны быть в порядке, но не идут.
Лэр? То, что мы вдыхали... думаю, это было какое-то успокоительное. А если это яд?
Значит, мы умрём, ответил я. Я пойду спать.
Так мы и поступили.
Мне приснился сон о пожаре.
Нормально, ответил я. А ты?
Как огурчик... Кофе?
Да. Потом нужно пойти посмотреть, на месте ли мост. Если на месте, мы поедем. Появимся раньше запланированного.
Как мы иногда и делаем, сказал он и налил кофе. Чёрный кофе, насыщенный и крепкий. Как раз то, что нужно после встречи с инопланетянами. При дневном свете всё это должно было казаться галлюцинацией, однако не казалось. Ни мне, ни Бучу, когда я его спросил.